– Хорошо, что ты высказался, – говорит ему Мигель, – вижу, для тебя такое трудно было в себе держать. Мы с тобой согласны, ведь мы тоже были за честь Короны во время Революции.

– Я постараюсь молчать там внутри, чтобы случайно не сказать что-нибудь «ужасное» в их сторону.

– Не знала, Клинт, что ты такую злобу в себе держишь.

– Не то, чтобы злоба. Мне просто обидно за то, что случилось, – он затем меняет гримасу обиды на легкую улыбку. – Даже посетителей у моего отца в пабе стало чуть меньше, так как резко пришлось повысить цены. Что-то тогда точно пошло не так.

– Кстати, никто ведь не знает, что с Королем стало на самом деле, – намекает Логан, – по самой популярной версии, его убили, но никто ведь не видел прямого убийства и самого тела, а? Обычно такое делают на публику.

– Какая конспирология, – саркастично ему отвечает Даевин. – А держат его, похоже, прямо здесь, в бастионе, потому что по какой-то причине убивать его нельзя!

– Да я просто предположил. Ладно, мы тут болтаем, вызывая подозрения у них. Пора подойти и спросить о нем. Кто пойдет?

– Пойдем лучше всей группой, – говорит Хейли, – зачем нам разделяться?

Зашли вместе в Бастион, там их встречает, несмотря на старомодный внешний вид, вполне себе современный интерьер: громкоговорители, электролампы, деревянная мебель с качественной красной обивкой. Клинт лишь разочарованно вздыхает, увидев это. Охрана их повела к окошку – решетка, огораживающая регистратора от приходящих людей – там сидел мужчина, который даже не сразу обратил внимание на группу молодых гвардейцев. К нему обратилась Хейли.

– Извините, мистер…

Он читал газету и не слышал – а может, и не хотел слышать – Хейли. Даевин предложил самому его позвать.

– Мистер! – Даевин сказал так громко, что услышали все охранники и люди, присутствующие в Бастионе. На него посмотрели, как на врага, тогда он продолжил. – Мы слышали, что сюда попал один человек из банды извращенцев. Мы бы хотели с ним поговорить.

– У вас на это нет полномочий. Вам запрещено с ним иметь дело.

– Как это нет, почему мы не можем поговорить с осужденным?

– Приказ свыше. Свободны.

– Хм. На моей памяти, гвардейцам никогда не запрещали говорить с заключенными в целях расследования дела, – ответил ему Иоши. – А мы собираемся их как бы остановить, всю банду, нам информация нужна, любая, какая есть у него.

– Хаха, узкоглазых еще спросить забыли, – саркастично смеется охранник ему в ответ. – Вы-то? Остановите банду? Вы кем себя возомнили? Борцами за справедливость, за угнетенных? Хех. Не говоря о том, что ими уже занимаются.

– Мы делаем то, на что никто из вас все еще не решился, – агрессивный тон вырывается из уст Клинта. – А у вас бы получилось, захоти вы этого. Но вам не хочется поднимать свой зад ради этого. Так не мешайте нам и дайте сделать это дело.

Все взрослые гвардейцы, охранники, полицейские и военные, находящиеся в Бастионе, в один миг посмотрели на молодых гвардейцев, а именно, на Клинта, который сказал то, что их оскорбило. Мужчина, сидящий в кабинке, к которой подошла группа, встал со своего места и покосился на молодого гвардейца, посмевшего раскритиковать его, начав другим приказывать:

– Возьмите этого молокососа в одну из камер первого нижнего этажа. Посмотрим, как он запоет у нас. Как он посмел с нами разговаривать, ушлепок.

Несколько людей подошли к Клинту и Даевин машинально встал прямо между Клинтом и людьми, молча взявшись за рукоять своего меча. Мигель тоже встал между ними и начал уговаривать их разойтись мирно. Зловещий взгляд одного молодого гвардейца заставил их отступить. Увидев меч Даевина, они сразу потеряли свою групповую храбрость. Охранник, сидящий в кабинке, выходит посмотреть, почему люди остановились, тогда он замечает торианский меч и на секунду теряется.