- Ты что-то хочешь спросить, Зефирка? - слышу осторожный тихий голос.

Да. Да, точно. Мне нужны какие-то подробности. Это поможет отвлечься от дурацких мыслей. Я очень хочу... Хочу понимать, на что именно соглашаюсь сейчас. И что от меня требуется взамен.

- А какая выгода тебе от того, чтоб бесить моего мужа? Если ты ревнуешь к нему жену, пришёл бы, дал ему в морду за любимую, и всё. Зачем какие-то интриги?

Соловьёв недовольно морщится, отрицательно качает головой. Лениво приподнимается, опирается предплечьями о стол и, серьёзно, пристально, будто гипнотизируя, всматривается в мои глаза резко изменившимся заледенелым взглядом, цедит:

- Никакой любви, никакой ревности. Я не способен на такие чувства. Между нами другое.

10. Всё по плану

На часах пять утра. Я так и не отдохнула. Но Игорь говорит, что для нашего дела это даже лучше.

После ужина к маме я так и не вернулась. Мы пробыли в кафе до закрытия и отправились в столицу. Я вздремнула час в дороге, но это так мало. И теперь, сидя в машине в своём дворе, то и дело зеваю и тру глаза, в которые будто песка насыпали. Стараюсь внимательно слушать и запоминать советы Соловьёва, хоть мысли и разбегаются от усталости.

- На телефон надо поставить сложный пароль, чтобы муж ни за что его не разгадал. Давай я установлю тебе и запишу на листочке, - он забирает мой аппарат, сосредоточенно колдует над ним, возвращает, - готово.

Достаёт из кармана презерватив, разрывает упаковку, опустошает и суёт серебристый квадратик мне в сумочку.

- Не выбрасывай, пока не найдёт.

Оценивающе смотрит на меня.

- Так... Разрешишь?- Игорь аккуратно касается волос, после моего кивка взлохмачивает их на затылке, - Надо придать немного шлюшьего, а то выглядишь, как будто у тебя секса не было никогда.

- Был, - обижаюсь в ответ.

Игорь насмешливо прищуривается, а я смущаюсь. Дура. Зачем я это сказала сейчас постороннему мужчине?

Он пристально разглядывает моё растерянное лицо, касается большим пальцем руки губ. Неосознанно приподнимаю подбородок навстречу. Игорь с лёгким нажимом проводит по нижней губе в сторону. Я вздрагиваю и испуганно распахиваю глаза.

Он убирает руку и чуть изменившимся голосом объясняет:

- Надо натереть. Твой муж должен подумать, что ты целовалась этой ночью. Давай сама.

Не отрывая взгляда , послушно двигаю пальцами по своим губам.

Зачем-то чуть прикусываю указательный:

- Ой.

Соловьёв рвёт зрительный контакт. Выражение его лица становится непроницаемым и холодным.

Глядя на панель приборов, продолжает выдавать инструкции:

- Войдёшь домой - сразу в душ. И оставайся там подольше. При разговоре скрещивай руки и ноги, максимально закрывайся. Если будет дотрагиваться, сразу же отклоняйся. Но только резко, чтобы он не подумал, что ты нарочно. Время от времени мечтательно улыбайся сама с собой. Как будто вспомнила что-то приятное. Старайся сдерживаться и не напоминать ему о том, что узнала про измену. Пусть нервничает он. А ты будь равнодушной. Выполняй мои инструкции и ничему не удивляйся. Помнишь, что должна сказать ему?

- Да.

- Что ещё... Сама мне не звони, могу работать. Напиши, если что-то важное. А я свяжусь, как только освобожусь.

- Хорошо.

Мы молчим. Мне кажется, что слишком долго. Кажется, я слышу, как в моих висках колотится пульс.

Первой нарушаю тишину:

- Ну, я пойду?

Соловьёв резко поворачивается ко мне. Легко проводит пальцами по лбу, скуле, берёт меня за подбородок, приподнимает.

Хрипловато просит:

- Лицо расслабь. Губы чуть приоткрой.

Ни один мужчина, кроме Никиты, не дотрагивался до меня так. И я теряюсь. Всё так ново, необычно для меня. От низкого голоса и лёгких касаний по шее и затылку разбегаются мурашки. Вместо того чтобы возмутиться и отпрянуть, я судорожно выдыхаю. Сквозь какой-то гул в ушах слышу короткое: