Все члены приёмной комиссии выжидательно смотрели на меня. Что делать, я не представляла. Дальше врать не было смысла, но и правду до конца говорить нельзя, отец не простит.

Гордо подняв голову, я произнесла:

– Правда состоит в том, что я – безотцовщина. – Члены комиссии принялись переглядываться и шушукаться между собой, чтобы заставить их замолчать, мне пришлось продолжить: – Отец у меня, конечно же, есть. Только он не желает признавать меня, как дочь.

Все опять выжидательно на меня смотрели, наверняка надеясь, что я назову имя коварного родителя. Но я упорно молчала. Пауза затянулась, сгущая в воздухе недовольства присутствующих.

– И кто же он? – не выдержал кто-то из деканов.

– Увы, не могу вам сказать. Мне строго запрещено это делать.

Члены комиссии озадаченно переглянулись между собой.

– Хотя бы скажите к какой расе принадлежит Ваш отец. То, что он не человек – очевидно. Нам необходимо это знать, чтобы подобрать Вам программу обучения и факультет.

– Простите, но не могу.

– Но… – хотел опять возразить всё тот же декан.

Его прервал ректор, его я как раз знала – Альберт Нортон. Много о нём слышала: внешне лет тридцать семь, красив собой, но ужасно строг и требователен.

– Не давите на девушку. Когда потенциал полностью раскроется, станет понятно, какие в ней гены.

– Да куда тут ещё раскрываться? Она даже старшекурсников по силе магии превзошла! – возмутился другой куратор и тут же поинтересовался: – Сколько Вам лет, Лиана?

– Скоро будет двадцать.

– Вот видите, почти совершеннолетняя, и магией отлично владеет, так что можно хоть сейчас без браслетов за территорию академии выпускать.

– Угу, тогда может ей ещё и диплом прямо сейчас выдадим? – возмутилась женщина, тоже являющаяся куратором. – Мы не можем нарушать закон. Не забывайте, что на нас возложена большая ответственность.

– Давайте прекратим эти споры, – вновь заговорил ректор. – Зачислим Лиану Хортер на факультет водной стихии и сразу на второй курс, учитывая высокий уровень магии и возраст.

– А как же другие стихии? – снова возмутилась женщина. – Их основы она тоже должна постичь. Основы преподаются только на первом курсе, на втором закрепляются.

Все принялись спорить и обсуждать моё будущее обучение в магической академии. В итоге заставили меня снова возложить руки на оракул, чтобы определить уровень других стихий. Результат был ожидаемым: шесть – воздух, четыре – земля, а огонь – нулевой процент.

– Ну что ж, думаю, всем очевидно, что девушке нужно повысить навык в других стихиях, особенно в огненной, – довольная собой, проговорила женщина-куратор.

– Простите, но зачем они мне – другие стихии? Мне достаточно одной, – не смогла я смолчать.

Члены комиссии замерли в оцепенении, похоже, я их обескуражила своими словами. Хотя, что я такого сказала? Зачем мне учиться владеть другими стихиями, когда у меня есть очень сильная одна? Лучше я буду её развивать до ста процентов.

– Милая леди, – произнёс кто-то из кураторов. – Вы, видимо, не до конца понимаете, в какую академию поступаете. Основатель нашей академии обладал всеми четырьмя стихиями. Значит, это может каждый маг, и мы обязаны хотя бы попытаться развить все стихии у адепта. Если по окончании первого курса адепт сможет обнаружить у себя хотя бы одну стихию, отсутствующую ранее – это большой успех. Если нет, то выбор факультета по основному направлению очевиден. Будете совершенствоваться в стихии воды, хотя Вы и так в ней практически совершенны, уж очень редкие навыки нам продемонстрировали.

Все члены комиссии, включая ректора, согласно закивали.

– Так значит я поступила? – задала глупый вопрос, ведь мне только что об этом сказали.