Следующим стоял Эд и я сжалась внутри до микроскопических размеров. Я никак не могла остановиться всхлипывать, обняла себя двумя грязными руками, окончательно пачкая куртку и тихонько сказала:

- Извини меня.

- Не слышу! - гаркнул Эд и мои губы затряслись.

- П-п-прости меня, - чуть громче сказала я заикаясь и вжалась в плечи.

Он ничего не говорил и я не понимала, что мне нужно делать, ждать согласования моих извинений или идти дальше, поэтому просто сделала шаг в сторону следующего.

Маленькая мартышка Ник. Взглянуть в его лицо я так-же не решилась. Отчего-то, просить его о прощении мне казалось еще оскорбительнее.

- Извини меня, - негромко, но разборчиво сказала я и на этот раз сразу сделала следующие два шага, не давая обезьянке времени придумать для меня какую-нибудь экзекуцию.

Последним стоял Марк. Осталось еще раз произнести эти позорные несколько слов и надеяться, что они достаточно потешили свое эго и теперь остановятся.

- В извинениях не нуждаюсь, - равнодушно сказал он, опережая меня, и тут же поймал на себе взгляды рядом стоящих.

- Что? - удивлено спросил он, - мне даже понравилось!

- Как хочешь, - сказал Эд и пожал плечами.

Больше не сказав ни слова, они развернулись и отправились в сторону машины, не обращая на меня никакого внимания, будто меня здесь не было. Только Эд немного задержался, поднял с земли свою куртку и пошел вслед за остальными. Когда они достаточно отдалились, я смогла сделать полный вдох, но так и не перестала трястись и всхлипывать.

На секунду придя в себя я поняла, что сюда мы приехали не на одной машине, а на двух. Первым стоял черный мерседес, за руль которого тут же влезла маленькая мартышка, а сразу за ним стояла низкая спортивная двухдверная тачка, в которую сел Марк. Я определенно ехала в мерседесе, и если обезьянка была за рулем, значит держали меня Эд и Огнарев. Судя по жестокости, именно Эд вдавливал меня в сиденье с бешеной силой, значит слева от меня сидел Огнарев. Так, стоп… Этого быть не может.

Хлопнули двери, завелись двигатели и темноту леса разбавил свет включенных фар. Я закрыла глаза и выдохнула. Сейчас мне не хотелось думать о том, как я буду выбираться из этой глуши, как попаду домой, ведь самое главное, что я жива, не изнасилована и не избита, хоть и жутко унижена и сломлена. Зажмурившись, я внимательно прислушивалась к каждому шороху, ожидая когда машины тронутся с места. Но тут снова я услышала хлопок двери и резко распахнув глаза, подпрыгнула на месте. Ко мне шел Огнарев. Один.

Из груди вырвался непроизвольный протяжный стон.

В руке он нес мою сумку и во мне теплилась надежда, что он просто отдаст ее мне и уйдет.

- Хорошо на природе, да? Так тихо, спокойно, - он пытался сдержать саркастичную улыбку и поджимал губы, но у него не получилось и он прыснул от смеха.

На этот раз я посмотрела ему прямо в глаза. Не знаю зачем я это сделала, может быть хотела найти в них что-то человеческое, может хотела возвать к его совести, показать какую дичь он творит или вызвать жалость. Но глаза Огнарева были все такие же черные, горящие и демонические, без капли раскаяния.

Я сама протянула руку к сумке и, к моему удивлению, он тут же ее отпустил, хотя я предполагала, что он станет травить меня или бросит ее в грязь.

- На, - он вытащил из кармана куртки маленькую бутылку минеральной воды, - умойся.

Посмотрите, какой рыцарь! Благодаря тебе, избалованный, жестокий, смазливый мальчик, об меня сегодня вытерли ноги и размазали мое самолюбие!

Мне стало так жаль себя, что по моим грязным щекам снова потекли слезы, хотя надо было держаться и хотя бы на этот раз не реветь при нем.