Вытертая ковровая дорожка на полу, которую так и не удалось отчистить от Фишкиной шерсти… А ведь это он, Ит, притащил в дом облезлого несчастного котёнка, которого подобрал в подворотне. Притащил и сунул в руки Скрипачу, у которого как раз было обострение. Когда же это было? Как раз через год после смерти Кира.

– Это что? – оторопело спросил тогда Скрипач.

– Кошка, – мрачно ответил Ит.

– И что мне с ней делать?

– Дай пожрать для начала. Потом разберёмся.

В результате Скрипач большую часть обострения возился с котёнком – и ему как-то незаметно стало лучше. У Фишки оказался чудесный характер. Она не орала вёснами, не драла мебель, нигде не гадила, ничего не портила. На балконы не выходила, боялась – поэтому они спокойно открывали двери, когда шли курить, знали, что кошка за ними не сунется и не упадёт. Смешно играла с мухами – прихватывала несильно лапой, потом отпускала. И очень любила хозяев, особенно Скрипача. На мордашке у неё с первого дня в доме поселилось выражение робкой признательности, умильное, трогательное, почти человеческое. За Скрипачом Фишка ходила хвостиком, и он в шутку часто называл её кошко-собакой.

«Как же её жалко и как же без неё плохо, – подумал Ит. – Ведь никто больше в нашей жизни не будет любить нас всех – вот так. Бескорыстно и преданно. Никто больше не подойдёт, не потрётся о ногу, не потрогает лапкой штанину, не запрыгнет на колени. Никто не станет будить по утрам, мурлыкая и ластясь, никто не будет затевать долгого и обстоятельного разговора с холодильником, в котором спряталась рыбка, и некому, совсем некому будет следить за птицами в окнах. Как же пусто в квартире… Коша, коша, ну что же ты так… Совсем стала старенькая, а теперь и вовсе…

И ведь может скоро, уже через несколько часов, получиться так, что и нас самих тоже не будет… и вспомнить Фишку станет некому…»

Горло сдавило, но не от страха, а от отчаяния, от безвыходности, да он и сам не понял в тот момент, от чего. Сигареты, по счастью, нашлись на кухне, на столе, но не его привычная «Прима», а «Ява», которую курил Ри. По мнению Ита, эти сигареты были слабоваты, но сейчас – вполне сойдут, какая разница. Свет он включать не стал, сел за стол, закурил и снова задумался.

«Нелепо, – билось в голове. – Нелепо, совсем нелепо… Мы бежали с Орина тогда, да, мы бежали… потому что тут для нас была свобода… здорово мы сбежали. В тюрьму. Все стараются сбежать из тюрьмы, а мы сбежали в тюрьму и, придурки такие, ещё и гордились этим… не понимая, куда сами себя загнали. Нет, всё немного иначе – пока все были живы, тюрьма нас устраивала. Конечно, мы понимали, что это неправильно, но… а теперь? Что теперь?»

Надо было ещё раз прогнать вторую часть сценария – если, конечно, сработает первая часть и они пройдут портал. Спать не хотелось совершенно, поэтому он закурил следующую сигарету.

– Ребята, работаем следующим образом. Если всё получится… тут… то там, сразу, как только выйдем, делаем вот что. Берта и мелкие – тут же на землю, мы трое – в круг. Рыжий, лупи парализатором по всему, что будет двигаться.

– Ясен пень…

– Ри, импульсник в парализующем режиме, поэтому – то же самое.

– А ты?

– И я, разумеется. Мелкие, на какое расстояние сможете просканировать?

– Полкилометра, – Брид задумался. – Хватит?

– Дом в трехстах метрах, поэтому хватит. Попробуйте вызвать Маден, у вас должно получиться.

– Ит, а если… ну, если её там не будет? – Тринадцатый с сомнением посмотрел на Ита.

– Скорее всего, она там будет. Но даже если нет, для нас это не принципиально. Нам главное – как-то начать переговоры.

– Парализовав всех, кого сумеем? – усмехнулся Ри. – Хорошее начало, ничего не скажешь. Шарахнут нас всех разом и…