– А ты когда-нибудь думал о том, что будешь приезжать сюда хотя бы на время?

Хорошо, что она не видела его лица. Пребывание дома все еще для него щекотливая и болезненная тема. Ему не хотелось, чтобы кто-то догадался об этом.

– Нет.

– Но ведь теперь тебе легче, правда?

– Откуда ты знаешь?

– Все без исключения знают, что Джеймс Блэкстоун был сложным человеком.

– Сущий дьявол.

– А то, как он обращался с вами, ребята, просто бесчестно.

– Как ты узнала?

– Долгое время наблюдала за всем, что происходит вокруг. Удивительно, сколько всего могут наговорить люди, не осознавая, что ты рядом.

– Неужели мы действительно игнорировали тебя, Эйвери?

– Вы не единственные. Я была робкой и застенчивой и прилагала немало усилий, чтобы стать бесчувственной. Когда делаешь что-то с завидной регулярностью, люди начинают ждать этого от тебя.

– И ты стала благоразумной?

– Благоразумной? Нет, скорее практичной.

– Практичной, хм? А тебе не скучно от этого практицизма?

– Скучать нет времени.

Интересно, чувствовала ли она себя так же ночью, когда оставалась дома одна и не с кем было смеяться или обниматься. Но он не спросил. Не смог.

– Давай посмотрим, на какой день можно назначить следующую встречу. – На сегодня все. Хорошего понемногу. – Договоримся на три сеанса в неделю.

– Да, конечно. Я буду приходить так часто, как потребуется.

– Значит, встретимся в пятницу. Понедельник, среда и пятница. Тебя устроит?

Он кивнул, где-то глубоко в подсознании пытаясь отыскать способ внедриться и в другие сферы ее жизни. Должно быть, она, в отличие от него, забыла, что он собирался помочь ей расслабиться и развлечься.

– Мы могли бы увидеться и раньше, до пятницы. Например, за ужином.

– Опять возвращаемся к этому разговору?

– Мэри приготовит отменную говядину на косточке. Почему бы тебе не пойти со мной?

– Не думаю, что это хорошая идея. Я ведь твой лечащий врач, так что, возможно, налаживать со мной связь не самая лучшая идея.

– Почему? Ты же говорила, что все, происходящее за стенами клиники, не выходит за рамки правил.

Ее лицо вспыхнуло румянцем, теперь ей от него не уйти.

– Я совсем не то имела в виду, и ты прекрасно это знаешь.

Следуя инстинктам, он должен был осторожно сделать шаг навстречу, обнять и заставить признать, что ее влечет к нему ничуть не меньше, чем его к ней. Однако Люк сдержался, усилием воли сохраняя спокойствие.

– Ну же! Ты жаждешь приключений. А я жажду помочь тебе в этом. В чем же дело, давай обсудим это за ужином.

– Думаю, один ужин я могу себе позволить.

– Вот и отлично. Насколько я знаю, Кристине тоже не терпится тебя увидеть.

– Что ж, пожалуй, да.

– По крайней мере, это обещает быть интересным.

Люк поднялся, привлеченный едва заметной, чуть насмешливой улыбкой Эйвери. В это мгновение все вокруг вдруг точно исчезло. Ни темно-серых стен, ни желтой униформы. Она сделала шаг ему навстречу, и теперь он видел только ее небесно-голубые глаза и изящные губы. Прежде чем Люк успел дотянуться до трости, ноги неожиданно отказались слушаться и безвольно подкосились. Эйвери успела подойти близко, и они оба повалились на пол. Он пытался увернуться, но тело не подчинялось. Они довольно ощутимо ударились об пол. По крайней мере, Эйвери. Руки Люка работали гораздо лучше, чем ноги, он успел выставить их вперед, прежде чем упасть на нее.

«Да, локоть, пожалуй, еще поболит после такого ушиба». Тем не менее удержаться он не мог, а потому буквально рухнул на нее.

Они лежали друг на друге, и мучительное желание, которое Люк отчаянно сдерживал все это время, стало до безобразия очевидным. И в очередной раз первое, что пришло в голову, сорвалось с языка: