– Полагаю, дедушка заслужил каждое сказанное слово, – заметил на это Энтони.

– Возможно, – не могла не согласиться Анна Фейнборк, – но это никак не оправдывает поведение твоего отца.

– Надеюсь, вы не ждёте от меня обещания по поводу недопустимости столь же неподобающего поведения?

– Нет. Я жду, что ты откажешься от предложения епископа, сложишь с себя духовный сан и вернёшься к врачебной практике, в которой ты всегда преуспевал.

– Если б речь шла о моей жизни, я бы не осмелился ослушаться вас матушка. Но речь идёт о счастье всей нашей семьи, поэтому я буду вынужден настаивать на своём решение.

Возникло короткое молчание. Анна Фейнборк хорошо понимала мотивы поступков сына. Ещё лучше она знала его характер.

– Когда поедешь в Фарли Уолопп? – только и спросила она.

– Прямо сейчас, – с готовностью ответил Энтони. – Я не могу заставлять ждать моего приезда.

– Я всё приготовлю!

Энтони молча кивнул в ответ на слова матери. Анна Фейнборк, не мешкая отправилась в сторону дочери. Она без излишних церемоний пересказала разговор. Они коротко поговорили, после чего Анна Фейнборк направилась в дом, а Тилли, подхватив подол платья, подбежала к брату.

– Это из-за меня? Я причина? – гневно закричала Тилли. – Ты уезжаешь?

– Тилли?! – попытался было ответить Энтони, но она не дала ему это сделать. Тилли схватила его за руки и закричала прямо в лицо:

– Нет! Нет! И нет! Ты никуда не едешь. Я не позволю. К чёрту и этот приход, и Фарли Уоллоп!

– Тилли! – ужаснулся Энтони. – Что за слова? Ты молодая особа и тебе они совсем не к лицу. Никогда не веди себя столь неподобающе. Даже со мной наедине. Это недопустимо!

– Хорошо, но только ты никуда не поедешь. Вздумаешь меня ослушаться, я сама поеду в Фарли Уоллоп и пошлю всех к чёрту.

– Тилли…

– Мне и здесь хорошо, – оборвала его Тилли, – я предпочту твоё присутствие выходу в свет. И не вздумай мне возражать. Тебя никто не смеет задевать, кроме меня, разумеется.

– Благодарю тебя, Тилли. Я не ожидал услышать любезности, но не стоит столь открыто выражать…

– Стоит. Ты должен знать, что я не стану мириться с твоим отъездом. И не хочу больше ничего слышать.

Тилли закрыла руки ушами и стала громко напевать знакомую всем песенку про оленёнка Горби. Энтони оставалось только развести руками и направится к лошади, которая мирно пощипывала сено под деревянным навесом.

Меньше чем через час, прихватив с собой сумку с одеждой и немного еды, Энтони покидал дом. Тилли бежала за ним и требовала, чтобы он остался. Но Энтони не обращал на неё никакого внимания. Когда он выехал за изгородь и поехал по дороге, вслед ему понёсся крик Тилли:

– Слышишь, Энтони?! Настанет день, и я за всё тебя отплачу!

Энтони рассмеялся. Слова Тилли прозвучали как угроза. Она же наверняка имела в виду совершенно иное. Тилли надеялась однажды вознаградить брата за всё, что он для неё делал.

Анна Фейнборк обняв дочь, смотрела вслед удаляющемуся всаднику и не могла сдержать слёз. Они снова расставались. Им снова придётся жить, не видя Энтони. Тилли всхлипывала у неё на груди и сквозь слёзы бормотала:

– Он просто так не отделается. Я отомщу ему. Жестоко отомщу. Женю его прежде, чем он выдаст меня замуж. И найду для него, самую что ни на есть ужасную женщину.

Церковь Святого Андрея была сооружена из камня в виде креста. Западная её часть была увенчана башней, в которой располагалась колокольня с тремя колокола. Единственным служителем в церкви оказался пожилой старик со странным именем Анадор. Энтони два раза переспросил и получил тот же ответ. Анадор служил звонарём, а заодно и выполнял все мелкие обязанности в церкви при покойном капеллане. Энтони решил, что будет лишь справедливо, если он продолжит выполнять эти обязанности. Анадор более полувека прожил в Англии, но так и не научился толком разговаривать. Его речь изобиловала ошибками. Подчас эти ошибки принимали столь несуразную форму, что оставалось только догадываться о чём именно пытается поведать Анадор.