– Скоро получу историю болезни Раисы и сразу проконсультируюсь у профессора Богатикова, – пообещал Макс. – Он лучший специалист по кори, доктор наук, профессор. Если Лев Викторович сочтет, что Весенина была инфицирована ею, значит, так оно и есть.

– Что-то мне в этой ситуации не нравится, – пробормотала я, – тревожно на душе.

– Разберемся, – спокойно произнес Макс. – Со знакомыми людьми всегда так – начинаешь беспокоиться на пустом месте. Скорей всего ничего криминального нет, Раисе не повезло, она заболела и умерла. А Ларисе завидуют менее талантливые балерины, и одна из них могла подговорить своего кавалера на гадость. А! Вот и документы Весениной из клиники.

Меня внезапно осенило.

– Там же, наверное, указано время смерти?

– Да, – после короткого молчания подтвердил Макс, – летальный исход наступил в двадцать один час тридцать минут.

– Посмотри, когда звонили Ларе, – попросила я.

– Вот черт, – пробормотал муж, – ровно на сороковой день после кончины Раисы, в двадцать один час тридцать минут. Я бы не догадался сравнить время. Как эта идея пришла тебе в голову?

– Не знаю, – честно ответила я. – Тихий голос в мозгу подсказал.

– Кто мог знать, когда Рая ушла из жизни? – занервничал Макс. И сам ответил на свой вопрос: – Лечащие врачи, патологоанатом, медсестры, родственники.

– Людям важна дата, – перебила я, – про часы с минутами никто не думает. Это же не рождение ребенка, когда мать точно запоминает момент появления на свет младенца. Время смерти необходимо лишь для занесения его в историю болезни. Это, если, конечно, уместно так выразиться, техническая деталь.

– Но кто-то решил причинить боль Ларисе именно в тот момент, когда душа матери отлетела на небеса, – перебил Макс. – Валя не поняла этого. А аноним рассчитывал на обратное, полагал, что балерине станет совсем плохо, когда она сообразит: ей позвонили прямо в минуту ухода матери, ровно сорок дней назад именно в девять тридцать вечера Раисы Измайловны не стало. Тут уж, пожалуй, не просто зависть к более талантливой коллеге, а патологическая ненависть. Слушай, теперь и мне история со звонком очень не нравится, попахивает социопатией.

– Подъехала к садику, – отрапортовала я.

– Быстро управилась, – удивился Макс.

– В пробку не попала, – пояснила я.

– Нехорошо лгать мужу, – уличил меня Макс, – в столице не бывает пустых улиц.

– У меня сегодня день удач, получила в подарок семьдесят две батареи, – засмеялась я.

– Что? – не понял супруг.

Я рассказала ему о том, как снималась в шоу.

– Хочешь сказать, что гора радиаторов поместилась в твою малолитражку? – усомнился Макс.

– Нет, естественно. Слава богу, мне батареи не достались, – весело сказала я. – Телевидение огромный обман, пообещали и не дали. Героиня укатила, никто об обогревателях и не вспомнил.

Макс откашлялся.

– Скажи спасибо, что они оставили радиаторы в студии. Куда б мы их дели?

В кабинете заведующей сидела приятная женщина лет пятидесяти. Она назвалась Софьей Борисовной и заметно испугалась, увидев мое рабочее удостоверение.

– Частное детективное агентство? Вас из-за пропажи комбинезона наняла мать Сережи Колесникова?

– Нет, – успокоила я директрису, – речь идет о Раисе Измайловне Весениной.

– Так она умерла, – еще больше занервничала Софья Борисовна.

– Не откажите в любезности, – попросила я, – ответьте на пару вопросов о своей покойной коллеге.

– Ладно, – протянула Софья, – задавайте.

– У вас в коллективе были случаи кори среди детей или персонала? – начала я.

– Нет, – решительно заявила заведующая, – миновала нас эта напасть. Детки здоровы, сотрудники тоже. Одной Раечке не повезло. Не зря говорят, бог к себе лучших забирает. Весенина была прекрасным педагогом, ее все любили, и коллеги, и родители, и малыши. Всегда приветливая, с улыбкой на лице, позитивная. Можете с любым человеком у нас потолковать, и только хорошее о Раечке услышите. До нее здесь Галина Михайловна Андрюхина царствовала, вот она жаба гадкая, прости господи, за злое слово. Сама воровала и коллектив подобрала соответствующий. А Раечка порядок навела, нечистых на руку выгнала, взяла прекрасных людей. Святой человек была!