– Зачем кому-то понадобилось изменять метрику пространства?

– Не кому-то, а службе безопасности. Мы хотим если не уничтожить, то хотя бы отклонить этот «дьявольский теннисный мяч».

Кузьма скептически покачал головой.

– До столкновения «мяча» с Тритоном осталось всего два дня…

– Все расчеты сделаны, монтируется установка, снижающая мерность до двух, в идеале – до единицы. «Мяч» или схлопнется в точку или отразится от плоскости вырожденного трехмерного пространства. Ты должен проверить расчеты и дать рекомендации, если они будут.

Кузьма посмотрел на отца, и тот на мгновение прижал сына к себе.

– Постарайся, сынок. От этого зависит судьба не только Тритона с «Потрясателем Мироздания», но и многих других планет. «Теннисный мяч» сейчас – что слон в посудной лавке, наделает дел, если не остановим.

– Хорошо, постараюсь, па.

– Это еще не все, – проворчал Филипп. – Теперь главное. Даже если мы убережем «Потрясатель», все равно Наблюдатель найдет способ его уничтожить или повредить. Пока мы будем изо всех сил защищать установку, кто-то должен рассчитать новый «Потрясатель», не менее мощный, но с иными характеристиками, не затрагивающими основы Мироздания, а главное – стопроцентно гарантирующий уничтожение «зеркал».

Стало тихо.

Кузьма некоторое время молчал, взвешивая решение. Он прекрасно понял недосказанное. Наконец проговорил:

– Об этом никто не должен знать, не так ли?

– Так, – одновременно кивнули директор Управления и командор погранслужбы.

– И это задание очень опасно, – добавил Филипп. – Стоит Наблюдателю узнать о расчетах…

– Я понял.

– Поэтому я не настаиваю.

– Я согласен. Но мне потребуется независимый и неконтролируемый выход на Больших Умников.

– Ты получишь консорт-доступ к Стратегу Управления. Знать об этом будут только трое, не считая тебя и Хасида.

– Вы двое и кто еще?

– Советник СЭКОНа Ян Лапарра.

Кузьма с удивлением посмотрел на отца, мимолетно подумав, что случайного ничего в мире не бывает, и его знакомство с внучкой Лапарры лишь предваряет знакомство с ним самим.

– Помнишь, я рассказывал тебе о нем? – понял его взгляд по-своему Игнат. – Это бывший комиссар отдела безопасности.

– Я думал, он погиб… когда вы с ним таранили Спящего Джинна.

– Он жив.

– Сколько же ему лет?

– Девяносто шесть.

– Патриарх, однако.

– В СЭКОНе работает еще один наш давний знакомый, Керри Йос, он когда-то возглавлял службу безопасности, а недавно ему исполнился сто двадцать один год. Тебе неплохо было бы встретиться и с тем, и с другим.

– Зачем?

– Мало ли, может быть, посоветуют что-то дельное. Старики мудрые. Итак, ты берешься?

Кузьма выпрямился под испытующим взглядом Филиппа.

– Берусь!

– Тогда ни пуха ни пера!

Филипп так же на мгновение прижал к себе внука и скрылся за диафрагмой входа в ячейку пронзающего лифта. Витс охраны последовал за ним. Игнат задержался:

– Дома тебе лучше не появляться, чтобы избежать расспросов Алевтины. Будешь жить и работать у Хасида.

Кузьма хотел сказать, что он разошелся с женой, но передумал.

– Хорошо, отец. Значит, на Тритон мне можно не возвращаться?

– Можно. Группа технарей Управления дислоцируется на спейсере «Гиперборей», направляйся сразу туда. Когда эксперимент с остановкой «мячика» закончится, вернешься на Землю и поживешь какое-то время у Хаджи-Курбана. Он уже дал согласие. Удачи тебе!

Командор погранслужбы сжал локоть сына, кивнул Хасиду и удалился вслед за директором УАСС. Друзья проводили его глазами и одновременно вскинули кулаки с прижатыми пальцами. У Кузьмы было прижато три, у Хасида – два.

– Победила дружба, – хладнокровно сказал безопасник.

Кузьма улыбнулся. Хотя думал он в данный момент не о счете пальцев и даже не о задании, а о том, что получил вполне легальное обоснование визита в дом Лапарры. У которого имелась изумительно красивая внучка Екатерина. Катя…