На поверку, еще в 1911 году проект прототипа танка с гусеничным движителем был направлен в военное министерство, но был им отвергнут. Легкие переносные пулеметы, гранаты и легкие минометы тоже были делом будущего.

Помимо других упущений, следует отметить, что механизм контроля Генерального штаба был весьма слабым и Верховное командование вооруженных сил оказалось изрядно отдаленным от сцены, на которой разворачивались события. Командование группы армий – нечто промежуточное между армейским и Верховным командованием – должно было стать более гибким.

Однако справедливости ради следует сказать, что германские армии, потоком хлынувшие через границы Франции и Бельгии в тот жаркий август 1914 года, были хорошо снаряжены, отлично вооружены, в особенности тяжелой артиллерией, и возглавлялись знающими военачальниками и офицерами.

План, разработанный графом Альфредом фон Шлифеном в 1905 году, был ответом на угрозу войны на два фронта, столь ужасавшую Бисмарка, но которую Генеральный штаб считал неизбежной еще с 1890 года. Он предусматривал сильный удар с охватом через голландскую провинцию Лимбург, Бельгию и Северную Францию, при отвлекающих ударах гораздо меньшего масштаба на левом фланге. Правый же фланг германских войск – а это были семь восьмых общей численности вооруженных сил – должен был смять тылы французских армий и пройти так близко от побережья, что «солдат на самом правом крыле войск смог бы коснуться побережья Ла-Манша своим правым рукавом». Конечной задачей ставилась капитуляция французских сил, прижатых к швейцарской границе. Тем временем местное ополчение должно было как можно дольше держаться в Восточной Пруссии (немцы рассчитывали на медленность русской мобилизации) до тех пор, пока капитуляция Франции после молниеносного удара не позволит бросить все немецкие силы на Россию. Даже с позднейшими доработками, ухудшившими его, сделанными преемником Шлифена Гельмутом фон Мольтке (племянник знаменитого победителя в 1870 году, но ни в коем случае не ровня своему дяде), этот план представлял собой грозный замысел, а тупоумие правителей Франции обеспечивало ему успех. Но когда он все же провалился, сражение на Марне открыло путь к боям на Эне, которые, в свою очередь, привели к четырем годам позиционной войны.

Бои первой недели лета 1914 года не походили ни на те, которые были до этого, ни на те, которые гремели в последующие дни и месяцы. Словно не имея никакого понятия о смертоносности современного оружия, высшее командование всех воюющих сторон массами бросало своих солдат и офицеров в огонь мировой бойни. В этом холокосте первыми сгорели бывалые солдаты обеих сторон.

Германский солдат, верный традициям, мужественно выполнял свой долг в этом массовом убийстве. В атаку за атакой – под Льежем (до того, как туда были подтянуты крупнокалиберные орудия), при Монсе, где их встретил убийственный огонь английских стрелков, на Марне и на Ипре – воины в остроконечных шлемах упрямо шли вперед в тесном строю, чтобы тысячами быть повергнутыми на землю. Один бельгийский офицер так описывал их атаку на внешний пояс крепостных укреплений Льежа: «Они не сделали даже попытки разредить строй, но шли шеренга за шеренгой практически плечом к плечу, прямо под наш огонь, который выкашивал их. Павшие солдаты громоздились одни на других, как ужасная баррикада из мертвых и раненых, которая вскоре стала закрывать прицелы наших винтовок…»

Среди невосполнимых потерь первых нескольких недель войны оказалось очень много незаменимых офицеров полкового уровня и старослужащих унтер-офицеров, и их нехватка остро ощущалась в течение всего остального периода войны.