– Выпустите меня, позовите начальника милиции, – закричала Лиза, – это недоразумение! Зачем вы меня сюда посадили? Моего жениха убили, я видела его мертвым! Это все бандиты, один в черной маске был. Выпустите меня, я хочу сделать заявление!

Дежурный приподнял голову и нехотя проговорил:

– Успокойтесь, гражданочка, придет время – вас начальник сам вызовет. Сидите спокойно, не дебоширьте, а то мне придется вас закрыть в камере с бандитами.

– С какими бандитами? – недоуменно спросила Лиза и оглянулась на свою соседку. – О чем это он?

– Ты успокойся, не кричи, – зашептала баба, – мы сейчас в обезьяннике сидим, я ж тебе объясняла. Видишь, здеся только решетка, а тута есть еще и камеры, настоящие, с железными дверьми, КПЗ называется. Там преступников держат, пока их в тюрьму не определят. Меня-то туда не сажают, потому как я совсем безобидная, хоть и буду теперь ждать приговора, – заулыбалась она беззубым ртом.

– Господи, – застонала Елизавета, – да что же это творится? Что происходит, объяснит мне кто-нибудь, наконец?

– Не гони лошадей-то, здеся этого не любят. Придет время, и все тебе объяснят в лучшем виде. Сядь лучше, да сиди, помалкивай, скоро завтрак принесут, – оттаскивая Лизу за рукав от решетки, зашептала баба.

Несколько часов спустя Лиза сидела в кабинете у следователя. Она уже пришла в себя после перенесенного потрясения и смотрела на мир вполне осмысленными глазами. Когда она была еще там, в доме, врачи «Скорой помощи» делали ей какие-то уколы, поили какой-то гадостью, но она воспринимала все это как нечто совершенно нереальное, ненастоящее. Ей все время хотелось тряхнуть головой и наконец проснуться, чтобы понять, что это – всего лишь сон, ночной кошмар, который почему-то продолжается и не хочет ее отпускать. Эти люди задавали ей какие-то вопросы, и она механически отвечала на них. Совершенно спокойно она оделась и прошла к милицейской машине, когда молодой человек в форме сказал ей, что нужно проехать с ними – до выяснения обстоятельств убийства. Только сутки спустя, когда она окончательно пришла в себя, уже в камере, она вдруг все вспомнила. Сейчас, когда она сидела в кабинете, до нее вдруг дошло, что от нее хотят, и она таращилась на следователя ничего не понимающим взглядом.

– Гражданка Михеева, я еще раз спрашиваю: за что вы убили своего сожителя? – спрашивал молодой следователь, стараясь казаться чересчур строгим. Лиза, глупо улыбаясь, смотрела на него, стараясь понять, что это он сейчас такое говорит. Когда парень снова спросил ее о том же, она нахмурилась, а потом задала ему встречный вопрос:

– Вы что, молодой человек, рехнулись?

– Я вам не молодой человек, а следователь Краснощекий и веду следствие об убийстве Правдина Виктора Викторовича и его двух охранников.

– Ведите себе на здоровье, господин Красные Щеки, а я-то здесь при чем?! – продолжая хмуриться, проговорила Лиза и увидела, как щеки молодого следователя покрываются красными пятнами, в полной мере оправдывая его фамилию.

– Краснощекий Вадим Петрович, – сквозь зубы процедил старший лейтенант.

– Не буду вам льстить и говорить, что мне очень приятно с вами познакомиться, – откровенно призналась девушка, – а я – Михеева Елизавета Николаевна, – язвительно проговорила Лиза и, скрестив руки на груди, уставилась на парня немигающим взглядом из-под нахмуренных бровей.

– Я задал вам вопрос – будьте любезны отвечать, – нетерпеливо проговорил следователь и тоже хмуро посмотрел на девушку.

– Не привыкла отвечать на глупые вопросы, – фыркнула Лиза и отвернулась в сторону окна.

– Почему – на глупые? – откровенно удивился парень, и торчащий хохолок на его макушке, казалось, возмутился вместе с хозяином, приподнявшись еще выше.