– Так точно, – Егор на всякий случай решил ответить. Ответил четко, по-военному. Хотелось все-таки произвести хорошее впечатление. Вылетать по глупости еще и из Форпоста не хотелось. – Пополнение.

– Пополнение – это хорошо, – кивнул новый командир. – Пополнение – это всегда хорошо…

И неожиданно посерьезнел:

– А вот то, что тебя списали с Кольца за невыполнение приказа, Гус, это плохо. Очень-очень плохо.

Сказано это было как-то странно: вроде бы, без осуждения и упрека. Скорее, с задумчивым сожалением.

– Разрешите обратиться, товарищ… – начал, было, Егор. И запнулся. – Товарищ…

На форме собеседника отсутствовали знаки отличия. Да и формы-то как таковой не было. Камуфляж по нынешним временам – не форма. В таком прикиде сейчас пол-Москвы ходит. А форпостовские – считай, все поголовно. Так какого же звания этот товарищ будет? Товарищ лейтенант? Нет, староват… Товарищ капитан? Товарищ майор?

Собеседник хмыкнул:

– Без чинов и званий давай, ладно? И без этой уставщины. Не люблю… У нас тут все проще, чем у вас на Кольце. Так что расслабься. Вольно, я сказал, боец, вольно.

Егор, опасаясь подвоха, помедлил секунду и лишь после этого немного ослабил мышцы, осторожно перенеся вес тела на одну ногу.

– Пока можешь называть меня Кирилл Васильевич. Или Батя. В бою и операциях, приравненных к боевым, я для тебя – «первый». По-позывному и так вообще…

«Да уж у них здесь, действительно, проще некуда, – подумал Егор, – прямо таки по-семейному. Батяня, блин…»

– Все ясно?

– Так точ…

– Гу-у-ус, – недовольно поморщился новый командир.

– Да, все понятно… Кирилл Васильевич.

Вроде бы знакомство в спокойной обстановке рабочего кабинета не тянуло на операцию, приравненную к боевой.

– Что хотел спросить-то?

– Пояснить. Насчет невыполнения приказа.

– Не надо, – Кирилл Васильевич отмахнулся. – Знаю. Беженцы. Я в курсе, за что тебя сюда сослали. Но если ты думаешь, что мы здесь не стреляем по провинциалам, то глубоко заблуждаешься. А знаешь, почему мы по ним стреляем?

На этот раз Егор предпочел промолчать. Тема была скользкой и опасной.

– Потому что они стреляют в нас, – сам ответил на свой вопрос начальник станции. – И очень часто – первыми. Твоего предшественника, к примеру, убил не интродукт, а пуля беженца. Эти ребята просто звереют, когда их разворачивают от Кольца. Пришлые провинциалы, которых уже поперли из Москвы, но которых еще не сожрали твари, доставляют много хлопот.

Кирилл Васильевич вздохнул:

– В принципе их понять можно. Но это не значит, что им нужно давать себя убивать или уступать свое место в Форпосте. Но это так, к сведению. Чтобы сразу расставить точки над «ё».

Ну что ж, типа, расставили… Егор молча кивнул.

– А теперь самое главное. – Кирилл Васильевич склонился над столом и уперся в Егора долгим немигающим взглядом. – Чтобы мы сработались, Гус, тебе нужно усвоить одну простую вещь. А именно…

Начальник станции выдержал долгую паузу, прежде чем продолжить.

– Наша служба здесь не менее важна, чем та, которую ты нес на МКАДе. Там… – пренебрежительный взмах рукой куда-то в сторону Москвы, – народец слишком трясется над своим Кольцом, забывая о другом. Никакая Стенка не спасет Москву, если по железной дороге перестанут ходить экспедиционные составы. Железка – это сейчас для всех нас дорога жизни. А Форпосты – ворота на эту дорогу. Мы отправляем и принимаем бронепоезда. Мы сортируем и проверяем грузы, без которых столица загнется за пару месяцев. А может, и за пару недель.

Прозвучало все это с изрядной долей пафоса. «Не иначе как, рвется наружу застарелый комплекс жителя маленького пригорода, вынесенного за большое Кольцо?» – подумал Егор, стараясь под пристальным взглядом нового командира не выдать своих мыслей.