За шесть лет его черты изменились, но не так сильно, чтобы она их не узнала. Вот ты кто, Лас-лис, магик из пустоши. Как ты выжил на этой стороне?

Лицо облепили мокрые волосы. Энни чувствует раздражение Агенора, убирающего с глаз крупные локоны цвета спелой пшеницы, с прядей капает вода. До нитки вымок и его богато украшенный золотой каймой голубой хитон, а бежевые шаровары из лёгкой льняной ткани насквозь пропитала грязь. Промокшие сандали он бросил тут же рядом.

Агенор – Нор. Как просто решалась загадка! «Нет, – поправила себя Энни, – Агенор из великого дома Элиос, потомок Первых, житель Верхнего Полиса, наглец, выскочка и врун. Как ты заставил дикого лиса служить тебе?»

Агенор слышит, как Сотер приоткрывает дверь, заглядывая в комнату, но не оборачивается сразу. Он сидит совсем близко от пленника. Только что во сне рыжий мальчишка вспыхнул и обернулся лисом – вот это чудо! Агенор одним пальцем осторожно гладит его по голове. Сзади недвусмысленно хмыкает кентавр.

– Он спит, – шепчет Агенор едва слышно.

Янтарные глаза открываются. Он так и замирает с нелепо выставленным пальцем, лисёнок тоже не шевелится.

Агенор медленно опускает руку. Зверёк поднимается на лапы.

Что он сделает? Прыгнет, укусит, убежит, спрячется? С того единственного раза лисёнок больше с ним не говорил, Агенор физически чувствовал, как он отгораживается. Ты словно стучишь в запертую дверь, слышишь, что внутри кто-то есть, но тебе не открывают.

С неудовольствием он отмечает, что его лис еле держится на лапах, а слипшаяся от воды шерсть некрасиво торчит в разные стороны.

Вдруг лисёнок прыгает яркой вспышкой в опрометчиво оставленную приоткрытой дверь, чтобы оказаться в другой комнате. Если эту Сотер использует как сарай, то та вторая – его рабочее место. Агенор бежит вслед за лисом и не сдерживает смешок, когда озадаченный зверёныш путается в ножках высокого длинного стола и прыгает в сторону от огромного шкафа.

Кентавр, раскладывающий по мешочкам листья какой-то сухой травы, неодобрительно хмурится. Он оборачивается на шум за спиной как раз вовремя, чтобы заметить рыжую молнию, скользнувшую к выходу.

Под возмущённый оклик Агенора лисёнок толкает передними лапами входную дверь, но она слишком тяжёлая,а чтобы он смог её открыть.

И прежде, чем Агенор успевает что-либо сказать, Сотер сам распахивает дверь. С улицы веет холодом и сыростью, резким порывом ветра внутрь бросает россыпь дождевых капель.

Лисёнок с писком подаётся назад, но врезается в конские ноги и обмякает где-то под животом кентавра.

– Некуда тебе там идти, уймись, рыжий. На территории поместья – стражи-псы, вокруг – забор, – вздыхает Сотер. Он аккуратно переступает копытами, пятится назад. Лисёнок на полу тяжело вздыхает и остаётся на месте. Агенор прислушивается всё это время и до него будто доноситься издалека эхо его желания. Уснуть навеки прямо сейчас.

Агенор хватается за смятение зверька, как за нить. Тянет это чувство на себя, как будто клубок раскручивает. Сердце стучит так, словно вот-вот пробьёт грудь. Вспышка воспоминания, и Агенор видит со стороны, как он поднимает копьё. Правая рука ощущает приятную тяжесть и гладкость древка, а мышцы едва не воспроизводят замах. «Нет! – останавливает он себя. – Я безоружен. Это не охота!» Недоумение, слабый интерес и… равнодушие. Сил что-то чувствовать у лиса не так много. И странное для Агенора ощущение: не голод и не жажда, но очень похоже.

Он трёт глаза руками, возвращая себе способность думать и чувствовать, как человек.

– Сотер, а он с тобой говорит? – спрашивает неуверенно.