Я овладела своим разумом и научилась питаться правильно, не допуская жертв, это было очень тяжело, и, бывало, месяцами я морила себя голодом.

Майкл Хоулдберг, мой начальник, не дал мне упасть, стал для меня другом, наставником, партнёром, сексуальной фантазией. Я прятала свои чувства от него как можно глубже, боялась перейти черту и даже уже свыклась со своими чувствами. Я не имею права на любовь, и осознаю, что мне мешает вина за смерть Серёжи, но не могу ничего с собой поделать, я будто действительно умерла.

Всё же жизнь сложилась как нельзя лучше – любимая работа, уютный дом, друзья, приличная машина, наша русская целика 2000-го года, привлекательного красного цвета. Есть всё, о чём мечтают многие, но счастья нет. Каждый новый день похож на предыдущий, день сурка, блин. И каждую минуту меня душит страх, что меня вот-вот раскроют, и снова придётся бежать, как и семь лет назад.

Я пропустила дрожь по всему телу и встряхнула головой, прогнав кошмарные воспоминания, которые мне приносят нестерпимую боль, которая, кажется, уже сроднилась со мной.

Направилась в ванную комнату, мне срочно нужно смыть с себя этот день, на мне запах этих уродов, и он сводит меня с ума. Пока наливалась вода нужной температуры, почти кипяток, я со злостью швырнула вещи в мусорку, села на крышку унитаза и закурила ментоловую сигарету. Курить начала ещё в семнадцать лет во время очередного голода, точнее первой голодовки, и это очень успокаивало.

Докурив, я забралась в ванную с головой так резко, что немного пришлось потерпеть, пока тело не привыкло к кипятку, и начала расслабляться, а голова светлеть – все ненужные мысли улетучились. Не знаю, сколько я просидела в ванной, но, когда я вылезла, вода уже стала ледяной.

Быстро высушила волосы, от чего они завились, выпрямлять сил не было. Нанесла на лицо ночной крем, без него никак, иначе синяки под глазами вообще не проходят. Взяв лавандовое масло для тела, начала втирать его массажными движениями.

Поглощенная энергия в моём теле наконец до конца усвоилась. О, нет. Меня охватило дикое возбуждение, вспыхнули чувства и обострились все рецепторы.

Мне срочно требовалась разрядка, возможно и не одна. Сев на край ванны, я представила Майкла. О!

Перед внутренним взором были его серые бездонные глаза, в которых я постоянно тону. Я начала гладить себя, представляя его руки вместо своих. Дыхание участилось, соски кололо от напряжения, а сердце усилило стук и гулким эхом било по ушам.

Разрядка разлилась по всему телу сладкой истомой. Это хоть немного, но успокоило меня, как вместо мяса есть тофу. Мне нужен секс, просто необходим, особенно после утоления голода. Я с дрожью в ногах пошла в комнату, дикое желание окунуться в уют и спокойствие. Моя кровать огромная, почти на полкомнаты, в ней реже снились кошмары, она – мой маленький мирок, ну да, я люблю поспать.

Кроме кровати, зеркальной стены и прикроватной тумбочки в комнате больше ничего не было, всё остальное находилось в гостиной – шикарный шкаф с зеркальными дверцами, журнальный столик и маленький диванчик, напротив которого на стене висел телевизор. Так же стеллаж с книгами, но там были только учебники и кипы документов. На диванчике стояла подставка с ноутбуком. Почти в каждой комнате висел кондиционер, да, жара иной раз в Израиле стояла как в аду.

Домой я приезжала только для того, чтобы поспать и переодеться, моё расписание пустым не бывает и в основном из-за того, что я люблю себе подкинуть геморрой. Так, для профилактики, чтобы жизнь мёдом не казалась.

Я подошла ближе к зеркальной стене, оттуда на меня смотрела сногсшибательная рыжеволосая девушка, цвет волос очень насыщенный с рубиновым отливом, такими они становились после хорошего кормления.