Пазл никак не складывался воедино.

“Но кто, если не она? – решила пойти от обратного я. – У меня, просто, нет иных вариантов, только подозревать ее… Кажется, я беру на себя слишком многое, – внезапно задумалась я. – Я ведь не детектив, а самый обычный человек, который при этом имеет все основания на то, чтобы отрицать самоубийство Такеши и подозревать кого угодно в произошедшем, будь-то даже ту самую малолетнюю девушку!”

“Решено. Я отправлюсь сейчас же в полицейский участок и расскажу им все, что знаю! – решила я. – Даже если я не права, мне, все равно, стоит убедиться в правильности своих догадок. Либо же, наоборот, опровергнуть их.”

С такими мыслями я ходила по разным полицейским участкам, раз за разом рассказывая одно и то же.

“Я общалась с возможным убийцей! У меня есть доказательства!” – говорила я.

Полицейские, поверхностно слушавшие и просматривающие мои доказательства отвечали мне, что дело, вероятно, является ничем иным, как самым обычным самоубийством.

“Девушка, вам не о чем беспокоиться. Та молодая девочка, вероятно, здесь не причем” – отвечали они.

Лишь это я слышала от них, когда обошла кучу разных полицейских участков с просьбой использовать мои доказательства для раскрытия этого дела с совершенно другой стороны. Со стороны намеренного убийства Такеши.

Тогда я не знала куда мне стоило обратиться и что мне нужно было делать, ведь все мои попытки что-то поменять обернулись крахом. Мне казалось, что у меня нет и шанса на успех, ведь полиция даже не попыталась рассмотреть это дело под другим углом.

Через время мне пришла идея обратиться в национальное агентство по расследованию преступлений. Все по новой, в очередной раз…

“Но, если я добьюсь справедливости по этому делу, все мои старания окупятся с лихвой!” – так думала я, пока мои мысли не перешли в действие и я не пришла к ним в агентство.

“Мы понимаем, что у вас есть достаточные доказательства, чтобы предполагать, что Такеши не просто наложил на себя руки. Но мы не можем расследовать данное дело исключительно из своего желания и перечить государству, будучи государственным детективным агентством. У нас недостаточно полномочий на это… Итоговое решение полиции и суда по этому делу – самоубийство, и мы не вправе что-либо поменять” – ответил мне Джон Хейз, выслушав мою историю.

“Зачем я на что-то надеюсь? – уходив, спросила себя я. – Зачем я раз за разом пробую что-то поменять, если знаю, что у меня ничего не выйдет?”

Я была не в силах на что-то повлиять. Все это было зря.

Не смотря на это, сколько бы времени не прошло, я никак не могла отпустить эту ситуацию и забыть о ней.

Настоящее время

Даже через пять лет я не забыла о случившемся.

С каждым годом после той ситуации моя вера в то, что это ни что иное, как преднамеренное убийство, только росла.

Как два плюс два равно четыре, также и та, на тот момент, тринадцатилетняя девушка – убийца. Иного варианта просто и быть не могло, ведь это была истина, спорить с которой было уже просто глупо.

Также из этого инцидента я извлекла для себя очень важный урок. То, что ни одна жизнь не стоит жалких трехсот тысяч иен и то, что я тоже виновна произошедшем. Ведь если бы я изначально не согласилась на это предложение – ничего этого и близко бы не произошло.

В один из дней я увидела новость “на Асамити Хэйл сжег человека дотла” с прикрепленной к ней фотографией и имеющимися данными по этому делу.

Я посмотрела на фотографию.

На фотографии был парень и какая-то девушка рядом с ним, запечатленные со спины, из-за чего разглядеть их лица было, по просту, невозможно.

“Вполне обычная фотография, коих куча” – подумала я, уже было бросив эту статью.