Оливия… В который раз вызвал в памяти ее бледную, почти прозрачную кожу, уродливую венозную сетку, что ползла от самого сердца к ее разуму. От проклятия такой силы выжить практически невозможно. Если только…

Если только постоянно не подпитывать свои резервы.

Магово пекло!

Найду это сволочь, наславшую проклятье такой силы, – убью!

Первым делом стоит допросить девчонку и выяснить все, что ей известно. Как она причастна к проклятию и каким образом оказалась здесь.

«Ты знаешь, как она оказалась здесь», – голос внутри меня настойчиво стучал набатом одно и то же.

Чушь! Глупые детские сказки, которые няня Энни рассказывала нам с Оливией перед сном. Сказки про Иных – чужеродцев с длинными кривыми руками, с острыми когтями и глазами, красными, как раскаленный метал. Иные проникали в наш мир через порталы и похищали людей.

Девушка действительно была необычайна для наших мест. Ни разу не видеть гуррию – из какой глуши нужно приехать, чтобы так удивляться этому созданию и самым обычным проявлениям магии? А искра? Боги! Оливия передала ей искру!

Внутренний голос вновь завел свою старую песню. Я выругался.

Все это может очень плохо кончиться, если об этом узнает Инквизиция и, соответственно, Император. Отец убьет Оливию раньше, чем та очнется от проклятия, девчонку за незаконное обладание искрой, а меня за сокрытие преступления.

Перепрыгивая через две ступеньки, стремительно заскочил на голубятню. От страха птицы разлетелись в разные стороны, но я лишь отмахнулся от них и уверенными, знакомыми движениями отпер дверцу навесного шкафчика. Здесь и стол, и чернила, и заготовленные узкие свитки для сообщений.

«Мелвин, Оливия в беде. Только ты можешь помочь. Айден».

Он поймет. Я никогда не разбрасываюсь словами.

Поцеловал на прощание белоснежную голубку из Морской провинции и со словами: «Лети домой!» – отпустил в небо.

Тем же путем возвратился в родовой замок и направился в комнату своей матери. Несмотря на пустующее долгое время помещение, здесь было прибрано. Слуги исправно выполняли свою работу. Перевернул гору нарядов, что остались от матери, и, найдя все, что нужно, поспешил в бывшую спальню Оливии.

Прислушиваясь и озираясь по сторонам, я открыл дверь в комнату. В спальне было подозрительно тихо, и я насторожился: не сбежала ли девчонка?

Габриэлла

Оставшись одна, я с любопытством огляделась. Это была очень уютная спальня. Напротив входной двери высилось большое витражное окно, выходящее во двор.

Стеклянная мозаика повествовала о нападении огнедышащего дракона на замок. Сражение было как раз в самом разгаре. Воины в шлемах с копьями наперевес отражали огненные атаки чешуйчатого чудовища, лучники пускали в него свои стрелы, а безмятежный лес на заднем фоне уходил в самый горизонт, встречаясь с закатным солнцем.

«Не хватало мне тут еще дракона встретить».

Справа у стены стояла двуспальная кровать с бордовым балдахином, расшитым золотыми нитями, а напротив, разинув свою каменную пасть, высился камин.

Стены были украшены гобеленами, и здесь сюжет был уже оптимистичней: люди, разодетые в роскошные наряды; магические кони с пламенными крыльями и лес, очень похожий на тот, через который мы добирались с этим магом на взлетную площадку.

Я прошлась по комнате прямо к окну. Приметила за тяжелой, привязанной к крюку портьерой выход на балкон. Потом мой взгляд упал на комод и зеркало в позолоченной раме, спрятавшееся за темной деревянной ширмой.

«Боже, Габи, ну и вид», – осмотрев себя в отражении зеркала, я весело хмыкнула.

Босые ноги, плащ с прожженными дырками, взъерошенные волосы, не чесанные, наверное, уже целые сутки. Я напоминала себе погорельца, наспех выбежавшего из охваченного огнем здания.