– Почему всё должно быть так сложно? Мне просто нужно выйти на воздух, Зак. Хотя бы на несколько минут. Я схожу здесь с ума.

И это вовсе не было уловкой, хотя я и не поведала Заку о настоящей причине своего страха. Я на самом деле едва держалась на пределе выносливости, о чем красноречиво свидетельствовал мой измученный вид.

– Это слишком опасно, сама знаешь. Ты ведь понимаешь, что я держу тебя здесь не ради забавы.

Я покачала головой.

– А ты просто подумай, как опасно будет, если я сойду с ума. Я смогу сотворить что угодно.

Он только рассмеялся.

– Поверь, ты не в том положении, чтобы угрожать мне.

– А я и не угрожаю, лишь предлагаю тебе кое-что. И это может действительно тебе помочь.

– И с каких пор ты захотела помогать мне?

– С таких, когда поняла, что схожу с ума. Мне это нужно. Всего десять минут на воздухе. Увидеть небо. Не так уж много я и прошу, особенно если учесть то, что могу рассказать тебе.

Он покачал головой.

– Я поверю тебе, если ты сперва скажешь что-нибудь полезное. Исповедница говорит, что во время ваших встреч ты сидишь, как восковая кукла. Ты всегда утверждала, что Остров не существует, а теперь говоришь, что знаешь что-то ценное о нем. Так почему я должен тебе сейчас поверить?

Я вздохнула.

– Прекрасно. Я солгала ей насчет Острова.

Он встал и быстро направился к двери. Я бросила ему в спину:

– Я знала, что это приведет тебя сюда. Но я не врала, что у меня есть полезные сведения для тебя. Ей я не могла этого сказать.

– Почему? Это ее работа – собирать информацию.

– Потому что это касается ее.

Он замер, все еще держа одну руку на двери, во второй – сжимал здоровенную связку ключей, которую всегда носил с собой.

– Вот почему это можно сказать только тебе. Это насчет нее. Насчет того, что она собирается с тобой сделать.

– Думаешь, я поверю в это дерьмо, – выругнулся он. – Она здесь – единственная, кому могу доверять. И уж побольше, чем тебе.

Я пожала плечами.

– Ты и не обязан верить. Я просто скажу, что знаю, а верить или нет – решать тебе.

С минуту он смотрел на меня. Я наблюдала, как он повернулся, вставил ключ, открыл дверь. И все еще молчал. Наконец шагнул в коридор, оставив дверь открытой.

– Десять минут, – бросил он, не оборачиваясь, уходя по коридору. – Затем мы вернемся сюда, и ты расскажешь мне всё.

Позже я пыталась вспомнить тот момент, когда вышла из камеры, но не смогла. Я просто слепо шла за Заком по длинному коридору мимо других запертых дверей, а затем поднималась по лестнице. Только взойдя на самый верх лестницы, освещенной тремя высокими окнами, я поняла, какой немыслимо огромной была крепость. Я прищурилась и заслонила глаза от яркого света, глядя с изумлением в окно. Туман, окутывавший мой разум последние несколько недель, рассеялся, и мысли стали яснее, впервые за много месяцев.

Казалось, крепость над камерами давила на меня всей своей тяжестью. И пока мы поднимались из глубины наверх, я точно освобождалась от бремени. Не обращая на меня внимания, Зак прошел вдоль длинного коридора, открыл большую дверь, затем остановился.

– Не знаю, может, ты настолько глупа, что попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель, но лучше и не пытайся.

Я старалась не замечать солнечный свет и поток свежего воздуха, льющийся через приоткрытую дверь, и сосредоточиться на его словах.

– Ты знаешь, что меня тебе не одолеть. Другие двери, ведущие на бастион, заперты. И держись рядом со мной.

Толкнув, он распахнул дверь. Яркий свет резанул глаза, но свежий воздух был таким пьянящим! Я глубоко вдохнула и шагнула наружу. Длинный и узкий бастион ничуть не изменился за минувшие четыре года. Он представлял собой террасу длиной футов в шестьдесят, выступающую из отвесной стены крепости, примерно на середине ее высоты. Зубцы перед нами венчали стену, за ней – пропасть. Сзади высилась крепостная стена, врезанная прямо в отвесный склон горы. Я слышала, как мой брат сразу запер за нами дверь. Кроме этой двери в разных концах бастиона располагались еще две такие же, массивные, деревянные, обитые крест-накрест железными перекладинами.