Подойдя вместе с опером к старому служебному уазику, она увидела на заднем сиденье Катю, которая тут же обрадовалась ее появлению.

– Представляешь, дядьку того, у которого мы вчера медовуху покупали, убили, – сообщила та уже устаревшую новость, когда машина выехала со двора. – А мы с тобой свидетели. Представляешь? Я еще никогда не была свидетелем.

– Ничего хорошего, – недовольно проговорила Анька. – Я уже была.

Ей нисколько не хотелось вспоминать о смерти ее соседа по этажу, случившуюся весной. Ведь именно с этого началась череда странных событий, в которых она чуть не погибла от рук темного колдуна. И вот опять! Да сколько ж можно! Опять полиция, опять расследование. Да ну их к черту. Ей не хотелось ввязываться в новую историю. Увидев, недовольную Анькину мину, Катя перестала ее спрашивать и переключилась на молодого опера, сидевшего впереди.

– Господин старший лейтенант Васютин, – надо же, она запомнила и звание, и фамилию опера, которые напрочь выпали у Аньки из головы. – А что там произошло?

– Вам все расскажет следователь по этому делу, – неохотно произнес опер, но Катю не так-то легко было остановить.

– Ну, хотя бы обрисуйте ситуацию. Вы что думаете, что две хрупкие девушки могли убить того амбала, которым был пасечник?

Опер покосился на Катю и спрятал улыбку, которая непроизвольно нарисовалась у него на лице. Уж Катю-то хрупкой девушкой никак не назовешь, даже при сильном желании и в порядке лести. Поэтому, чтобы не заржать вслух, ему пришлось что-то сказать, и он проговорился:

– Труп пасечника обнаружил его сосед по даче вечером, как он говорит, после вашего ухода. Правда, не сразу. Поэтому вы пока свидетели, но возможно и первые подозреваемые. Но это выяснять будет следак.

– Вы придурки что ли?! – сразу же возмутилась Катя. – На фига нам его убивать?

– Девушка, поосторожнее со словами, а то можете загреметь на пятнадцать суток за оскорбление представителя власти, – опер нахмурился, не ожидая от нее такой реакции, и замолчал.

Замолчала и Катя, поняв, что из этого гада больше ничего не вытянет. Пришлось им с Анькой дожидаться следака в коридоре РОВД и участвовать в допросе по очереди. Первой опросили Катю, так как той надо было возвращаться на работу. Выйдя из кабинета следователя, она сказала «созвонимся» и побежала на выход. Анька же зашла внутрь.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с женщиной средних лет в синей форме с погонами капитана.

У той было строгое лицо важного человека, короткая стрижка под мальчика из крашенных в цвет вороньего крыла волос и злые темно-карие глаза.

– Присаживайтесь, – она показала Аньке на стул около стола и начала допрос.

По вопросам следователя Анька поняла основной ход событий, случившийся после того, как они с Катей покинули негостеприимную пасеку. Их и так пчелы покусали, а тут еще и подозревают в убийстве пасечника. Хотя следачка не нашла у них ни злого умысла, ни мотива. Но сказала, что все еще впереди, и если они виноваты даже по неосторожности, то будут привлечены к ответственности в установленном порядке. По неосторожности – пока так было квалифицировано преступление. Потому что пасечник получил удар по затылку тяжелым предметом. И пока не понятно, ударил ли его кто-то, или он сам упал.

Но дело осложнялось тем, что после ухода девушек, никто к нему не приходил. Так что получалось, что они видели его живым последними. И запросто могли быть убийцами. Может чего не поделили, когда медовуху покупали, или тот приставал к Кате. Следачка выяснила, что на дачу заходила только она, а Анька стояла снаружи. И судя по комплекции подруги, та запросто могла шандарахнуть по голове даже стокилограммового мужика, который получив удар, умер не сразу в силу своего крепкого здоровья. Так что по всему выходило, что Катя первая подозреваемая, а Анька соучастница.