“Предположим, вы эксперт мирового уровня по теме своего любимого вопроса, – рассуждал я. – Вы не успеете написать и доли того, что знаете”. Отдавая дань Эрнесту Хемингуэю, я ратовал за “метод айсберга”. Девять десятых айсберга находятся под водой. Если вы мировой эксперт по заданной теме, вы могли бы писать о ней до скончания времен. Но у вас, как и у всех остальных, есть только час. Поэтому примените хитрость – покажите верхушку айсберга и позвольте экзаменатору сделать заключение о его масштабах, скрытых под поверхностью. Напишите: “Невзирая на возражения Брауна и Макалистера… ” – так вы покажете экзаменатору, что, будь у вас достаточно времени, вы бы разнесли Брауна и Макалистера в пух и прах. Но не налегайте на них по-настоящему – это отнимет слишком много времени, которого тогда не хватит на верхушки других айсбергов, по которым нужно проскакать. Достаточно упомянуть нужные имена, и экзаменатор домыслит остальное.

Важно добавить, что метод айсберга работает только на допущении, что экзаменатор владеет материалом. Писать в виде айсберга, скажем, инструкции к технике нельзя ни в коем случае: там автор знает, что хочет передать, а читатель – нет. На этом настаивает и Стивен Пинкер в своей блестящей книге “Чувство стиля”, говоря о “проклятии знания”. Объясняя что-то человеку, который знает меньше вас, нужно поступать прямо противоположно методу айсберга. На экзаменах она работает только потому, что вашим читателем, по всей вероятности, будет знающий экзаменатор.

Когда я сам был студентом, мудрый и высокообразованный Гарольд Пьюзи проводил такие же консультации со мной и группой моих современников: метод айсберга был среди его рекомендаций. Кажется, он использовал метафору не айсберга, а витрины магазина: так тоже работает. Привлекательная витрина магазина будет обставлена негусто. Несколько расположенных со вкусом вещей наводят на мысли о скрывающихся внутри богатствах. Хороший декоратор не захламляет витрины всем, что есть в магазине.

Еще один совет мистера Пьюзи (да, всего лишь “мистера”: это был дон старой школы, он решил не утруждать себя защитой диссертации), который я передавал своим студентам дословно, был таков. Прочитав список экзаменационных вопросов и обнаружив любимую тему, не начинайте сразу о ней писать. Сначала выберите три вопроса из двенадцати, затем составьте письменные планы для всех трех эссе, каждый на отдельном листе бумаги, и только потом начинайте писать. Далее, пока вы пишете первое эссе, в вашу подготовленную голову непременно потекут мысли для двух других. Кратко записывайте их на соответствующих листах. Когда дело дойдет до второго и третьего вопросов, вы обнаружите, что большая часть мысленной работы уже сделана, а времени на нее практически не потрачено. Я слышал, что так советуют поступать и американским школьникам, сдающим выпускные экзамены повышенной сложности.

Впрочем, я не отваживался повторять студентам другой совет Гарольда: прекращайте готовиться ровно за неделю до экзаменов; проведите ее за катанием на лодках – пусть все уложится в голове. Но я пересказывал еще одну его мудрую мысль: во время выпускных экзаменов в Оксфорде у вас в уме скопится больше концентрированного знания, чем когда-либо еще в жизни. Ваша задача при подготовке к экзаменам – разложить все по полочкам, пока горячо. Ищите связи и взаимоотношения между разными областями своих знаний.

За годы работы на кафедре зоологии мне иногда приходилось бывать и экзаменатором; это огромная ответственность – не говоря уже о том, какой это труд. Невозможно избежать груза понимания, что твои решения повлияют на всю жизнь перспективных и энергичных молодых людей. Несправедливость встроена в саму систему. Так, по результатам студентов разбивают на три отдельных класса, хотя всем известно, что последние в более высоком классе ближе к первым в следующем, чем к первым в своем классе. Я писал об этом в “Тирании прерывистого ума” (в журнале