– Если я попал… куда на самом деле очень не хочу, лучше двигать сразу в магазин, там скоро начнётся неразбериха и будет возможность набрать нужных для выживания вещей, да хоть еды успеть схватить в продуктовом, пока на улицах не наступил настоящий ад. Ещё я хорошо помнил, что не все люди избежавшие заражения, хорошие и их опасаться стоит не меньше. Домой добираться далеко и какой смысл, разве что избавиться от шорт и неподходящих теперь сандалий. Машину на всякий случай закрыл, где-то внутри ещё теплилось чувство ошибки в оценке происходящего.

– Мало ли вдруг апокалипсис отменят, приду потом штраф заплачу за неправильную парковку, да хоть за эвакуатор, похер, лишь бы не было войны…

Я двигался по тротуару. Справа дорога, забитая машинами и местами дерущимися людьми, слева начался лесопарк.

– О, вот и по тротуару поехали, я успел отпрыгнуть за толстый ствол сосны провожая взглядом пронёсшийся Крузак. Уехал этот «гонщик» не далеко, через 50 метров обнял капотом дерево и замер, короче движение теперь затруднено даже пешком.

С каждым шагом я всё больше убеждался в неправильности окружающего мира, вокруг всё просто кричало о том, что я всё-таки попал… Люди как бы, поделились на два лагеря, одни орут и постоянно норовят ударить любого, кто оказывается в пределах досягаемости, другие словно оцепенели и глубоко погрузились в собственные мысли. Были и такие, кто с ужасом крутил головой пытаясь успокоить разбушевавшихся или растормошить впавших в прострацию. Ещё страшнее было видеть детей, их перепуганные глаза смотрели через стёкла машин на мир, который вот-вот сорвётся с катушек. Точнее он уже сорвался просто никто кроме меня об этом ещё не догадывается.

Конечно, очень старался убедить себя, что сохраняю спокойствие, но мои руки предательски дрожали. Большая сумка вместе с документами полетела под куст за ненадобностью, сапёрная лопатка расчехлена и крепко сжата в правой руке, надо собраться и не сплоховать в сложной ситуации, короче не обосраться, когда припрёт и замочить любого, кто нападёт не раздумывая. Для себя уже всё решил, что это и есть он, тот фантастический мир, сотканный из кусков нашего, под названием Стикс или Улей, земля на которой все люди заражаются бешенством и жрут любое живое создание, а трое или пятеро из сотни оказываются способными противостоять заражению, иммунными, но их могут сожрать твари или убить другие люди. Голова начинала немного побаливать и подступила жажда. А в моей дальнейшей судьбе наступила печальная определённость…

– Буду считать себя иммунным, если нет, то я скорее всего не пойму, наверное.

Я перестал крутить головой и пялиться на сходящий с ума город, двинулся уверенным шагом вперёд, ощущение упущенного время нарастало по мере продвижения и не давало остановиться на отдых.

Пространство перед торговым центром было заполнено мечущимися в панике людьми, они бежали, кричали и дрались. Прямо передо мной, неожиданно появилась бабуля «божий одуванчик» и не раздумывая попыталась вцепиться мне прямо в глаза. Не разглядел конкретных признаков перерождения, но она была точно не в себе.

– Моя первая жертва бабка!

Рубанул старушку лопаткой по шее и сразу за озирался, ожидая всеобщего осуждения. Всем плевать, мир вокруг занимался апокалипсисом. Как я не готовил себя к этому зрелищу, все равно оно повергло меня в кратковременный ступор, двое мужиков увлечённо грызут тело молодой женщины. Зазвучало со всех сторон урчание, пугающие и нереальные для земных существ, создаваемое изменяющимися телами заражённых на вдохе.

Идти в большой торговый центр оказалось уже плохой идеей, слишком много бывших людей. Единственно верным сейчас будет выбираться из мегаполиса и если повезёт по дороге, то лучше в отдельные павильоны наведаться. Теперь все живые для меня стали опасны и даже если ко мне обращались с вопросом или просьбой о помощи я просто отмахивался, решив, что все равно помочь никому не смогу. Если замечал хотя бы намёк на попытку остановить меня насильственно, то рубил лопаткой, уже не раздумывая и не рефлексируя на тему гуманности поступков, и бежал, бежал пока ещё оставалась такая возможность. Больше не осматриваясь, словно боялся увидеть что-то способное меня задержать хоть на минуту.