Взгляд Абрама немного проясняется, когда он понимает, что я не согласна на его условия.

— А что, принцесса голубых кровей? Или думаешь, чем-то отличаешься от тысячи таких же безмозглых тупиц? Вы же созданы только для одного…

Он сжимает мою талию руками, притягивая к себе, а я всеми силами пытаюсь отстраниться, но сразу же понимаю, что наши силы слишком неравны.

Боже, что же делать?

***

— Пустите меня! Я обещаю, отработаю и кров, и еду, только не трогайте! — пищу, уворачиваясь от его ласк.

— Отработаешь? Да ты посуды за эти несколько недель перебила больше, чем могла заработать за год. А я на все закрывал глаза. Знаешь почему? Да просто мордашка у тебя симпатичная.

Абрам забирается рукой под мою юбку, и тут срабатывают рефлексы. С криком: «Отпусти, козел!» — я резко выставляю коленку вперед и сильно бью мужчину прямо в пах. Тот воет, словно раненый зверь, но я уже не остаюсь проверить, не нанесла ли ему серьезных увечий. Несусь как ужаленная из подсобки к людям. Только там он меня не сможет тронуть.

Злюсь на себя и, поправляя передник униформы, пытаюсь вытереть слезы. Ну почему я такая неудачница? Даже работу не могу найти! Либо приставать начнут, либо, наоборот, унижать.

Влетаю в зал, где ужинают гости, ища глазами хоть кого-то из знакомых. Вижу только официанта, который идет ко мне с подносом, но его я вижу всего второй раз. Этот парень не из моей смены, просить у него помощи нет смысла. Кроме него в зале только посетители. Одни богачи. Вот уж у кого никогда нет проблем. Одно блюдо на их тарелках стоит как вся моя зарплата. Оборачиваюсь, чтобы понять, не бежит ли за мной управляющий, и вдруг спотыкаюсь о свои же ноги.

Лечу спиной назад и, пытаясь удержаться на ногах, машинально хватаюсь за все, что попадается под руку. Официант, волей судьбы оказавшийся слишком близко, видит, к чему идет ситуация, и пытается увернуться, чтобы не упасть вместе со мной, но он явно не знал, кто перед ним. Если я падаю, все, кто в радиусе метра, находятся в опасности.

Его поднос летит вместе со мной, разбрызгивая все содержимое тарелок, а я, вся в супе и каких-то листьях, падаю в чьи-то руки.

— Осторожнее, мисс… — звучит недовольно от того, кто меня уберег от падения.

Пытаюсь сфокусировать взгляд на своем спасителе сквозь листик салата, хочу высвободиться, смущаясь своей неловкости. Мужчина снимает помеху с моей головы, задорно усмехаясь, а я краснею с головы до пят.

Да он же красавец, каких поискать, а я вся в ошметках еды, еще и красная как рак.

Замечательно!

Вот у меня всегда так. Если и попадаются на пути красивые мужчины, я обязательно вылью им на голову кофе или упаду с ходу в ноги. В школе у меня даже было прозвище «Катястрофа». Все знали, что находиться рядом со мной больше двух минут опасно. Это грозит превратиться в катастрофу и для них.

— Извините, ради бога, я не видела… — шепчу я, становясь на ноги, и тут раздается звучный голос управляющего за спиной.

Черт… только его не хватало для полноты картины. Такого позора я еще не знала за всю свою жизнь!

— Ты уволена! Выметайся отсюда прямо сейчас! — верещит он, брызгая слюной.

Но у меня нет выхода. Я должна остаться на этой работе. Вдруг получится убедить его сжалиться надо мной?

— Вы не можете меня уволить из-за такого… Я не специально! — пытаюсь оправдаться дрогнувшим голосом. Слезы сами по себе начинают застилать глаза. Я не справляюсь с таким потоком неудач. За что мне все это?

— Не могу? — ехидно замечает толстый мужчина. — Еще как могу! Была бы ты посговорчивее…

Меня снова охватывает гнев. Да как он смеет при всех этих людях говорить такое?!