— Все равно понюхай, — попросил Максимус. — Нам не стоит ничего упускать.

Сам он не мог усилить свое обоняние, но это и не было нужно, чтобы понимать: от самого Тибериуса сейчас пахнет злостью, азартом и нерастраченной сексуальной энергией. Максимус задумался, а какие отношения все-таки связывали его с Лесли? Он приезжал к нему только чтобы отдохнуть и хорошенько выпить, или они помогали друг другу выпускать пар и другого рода? Лесли больше не мог “разогнаться”, но он куда лучше многих знал, что нужно адаптанту.

— Как прикажешь. Понюхать так понюхать, — усмехнулся Тибериус, но быстро посерьезнел. — Я постараюсь тебя протащить. Беда в том, что Джонни не только паралитик, но и параноик. Не удивлюсь, кстати, что он-то как раз знает, кто я такой. И, возможно, будет знать, кто ты.

— Понятно, — кивнул Максимус. — Пойдем, а то кто-нибудь решит, что ты случайно задел свое украшение и валяешься тут с болевым шоком.

— Способность повышать болевой порог зависит от силы магии адаптанта, — Тибериус провел рукой по груди, безжалостно дернув гвоздь, и хмыкнул: — Так что считай, что это бейджик.

— Замечание за не следование установленному образцу, — Максимус кивнул на оттопыривавшуюся ткань майки. — Фото отсутствует, и надписи плохо читаемы.

Он чувствовал на себе взгляд Тибериуса и не удивился, когда тот насмешливо протянул:

— И я бы сказал, что ты невыносимый зануда, но твой разум еще оставляет тебе шанс исправить впечатление.

— Для аналитика “невыносимый зануда” — комплимент, — Максимус задумался, а не вернул ли Тибериус чувствительность пострадавшей от пирсинга части тела. Ранка уже давно зажила, боли быть не должно. — Идем, пока я не начал отбирать коктейли у встречающихся дам. У меня есть пара шоколадок с собой, но чистую глюкозу я не взял — демаскировка.

Тибериус смерил его недовольным взглядом, но никак не прокомментировал ситуацию. Лишь бросил:

— Стой здесь! — и мгновенно растворился в толпе.

Вернулся он уже через пару минут с большим, почти литровым бокалом чего-то коричневого.

— Протеиновый коктейль, — пояснил он. — Шоколадный. Белковый, конечно, но и сахара там полно. И лактозы.

— Отлично, — Максимус выпил залпом почти половину. Углеводов там было даже больше, чем полно. Начинающаяся головная боль — верный признак понижения уровня сахара в крови — улетучилась, будто и не было. Максимус опустошил бокал. — Пойдем искать Паралитика.

Тибериус кивнул.

— И кстати, чтоб ты знал, — сказал он вполголоса, ведя его по очередному длинному коридору. — Возможностей для азартных игр у адаптантов, конечно, больше. Но и ваш брат, и менталисты тут тоже отменно развлекаются. Если хочешь, покажу потом залы для ваших. Можешь даже зависнуть тут, если хочешь.

— Мне пока и без подпольных развлечений не скучно, но посмотреть надо, — согласился Максимус. Он поставил пустой стакан на пол — не таскать же его с собой — как примерный воспитанник школы хороших манер.

Тибериус равнодушно кивнул — мол, как знаешь — и пошел вперед.

8. Глава 8

Блейн удивил. Джонатан не так уж и часто общался с аналитиками, но все, кого он знал из этой братии, были просто невероятно скучными типами. Выводить их из себя было веселым развлечением, тем более что велись они примерно на одни и те же штуки.

Блейн же был не просто умником. Он был умником, в котором не вытравили до конца человеческое — а именно стерильный в плане эмоций мозг отвращал всех нормальных людей от общения с представителями этого вида магии.

Оставался определенный процент вероятности, что Блейн просто “надел” модель поведения, наиболее подходящую моменту, и что в понедельник в Офицерате все вернется на круги своя. Но Джонатан решил подумать об этом в понедельник, во время скучнейшей еженедельной “летучки”. И кто, скажите, придумал назвать летучкой мероприятие, занимающее полдня и состоящее из нуднейших отчетов аналитиков