Трезубцев теперь был единственным близким ему человеком. Да и вообще, будущая жизнь наверняка не будет связана с долгим пребыванием на одном месте. То, что оставили отец с матерью, и то, что он заработал, вполне хватит на кочевую жизнь. Семью заводить Игорь не собирался, по-настоящему он был привязан только к своим родителям, которых теперь не стало. Брат отца был практически чужим человеком. Голицыных Виктора и Петра связывал только общий бизнес – металлургический комбинат. Братьев разделила взаимная неприязнь их жён. Нет, конечно же, Игорь был глубоко благодарен дяде за то, что тот в его отсутствие занялся и похоронами родителей, и всеми сопутствующими этому формальностями. Голицын-младший же в это время находился далеко в песках Йемена, отрезанный от всего мира, на показе нового стрелкового оружия представителям одного влиятельного племени. Только неделю спустя Игорь оказался на Большеохтинском кладбище, где были похоронены его родители. Огромный дом, пустой и холодный, давил на него тяжестью воспоминаний. Последние четыре года он не был здесь частым гостем. Родители, хотя и безумно любили Игоря, но не могли принять, как им казалось, бесцельную вольготную жизнь сына. Им хотелось нормальной семьи для него и внуков для себя. А Голицын-младший больше всего ценил свободу: свободу поведения, свободу передвижения, свободу выбора. После случившегося ему нужно было время, чтобы смириться с произошедшим, поэтому внутренне Игорь был рад, что первый визит в Питер после гибели родителей длился всего два дня.

После решения не подписывать контракт и вернуться в Петербург поездка в Раджгир должна была помочь восстановить душевное равновесие. Проведя несколько суток в подземелье монастыря Джарасандха-ки-Байтхак и постоянно медитируя, после повторения в очередной раз мантры Голицын неожиданно почувствовал некую не поддающуюся описанию связь между ним и ушедшими родителями. Затем он увидел их, держащихся за руки: они смотрели на него. В их взгляде было и прощание, и прощение. Когда Голицын вышел из транса, то осознал, что родители хотели бы, чтобы он не чувствовал себя виноватым из-за того, что не смог проводить их в последний путь. Поэтому возвращение домой в этот раз было желанным. Родные места, Питер… Ему вдруг захотелось оказаться перед разведёнными мостами и любоваться спящим городом. В общем, мечтательное настроение продолжалось до того момента, пока при выходе из аэропорта подбежавший к нему «бомбила» не предложил отвезти домой за 100 долларов. Голицын рассмеялся и сел в машину.

Глава 12

Поздно вечером Ледогоров наконец смог добраться до Горина, который ожидал его битых два часа.

– Извини, – бросил он, входя в свой кабинет. За ним последовал и помощник Президента.

Генерал снял верхнюю одежду и буквально свалился на диван:

– Слушаю, слушаю, Михаил Васильевич.

В ответ тот подробно изложил результаты операции, проведённой «Бульдогом» в загородном доме господина Грамштайна Виктора Моисеевича. Именно там, в специально оборудованном для просмотра помещении, с помощью чипа, принимающего сигнал с сателлита, и собирался следить московский миллионер, любитель острых ощущений, за происходящим в Перу реалити-шоу. Однако после посещения этого импровизированного кинозала специалистами «Бульдога» за происходящим на Амантани можно будет следить также в кабинете и Горина, и Ледогорова.

– Всё прошло гладко: вошли и вышли, – закончил рассказ помощник Президента и добавил, – кстати, “Blue Entertainment” уже сейчас начинает трансляции.

– Вот как?

Генерал удивлённо взглянул на собеседника.