– любителей приключений, весьма опытных в военном деле. Сампати предостерёг нас, что путь будет нелёгким, а выжить в тех местах, через которые мы будем идти, можно будет, если мы возьмём с собой много провианта и хороших плотников, так как придётся делать лодки. Два раза перед нами предстанет река. Я, Фернандо де Монтесинос, как уже вспоминал выше, обеспечил поход всем необходимым.

После семи дней пути мы подошли к землям маркиров. Тут с нами расстались пять старейшин. Оставшийся с нами Сампати повернул наш отряд на юго-восток, через четверо суток мы, наконец, подошли к высокому плато. Здесь Сампати предложил сделать привал, так как мы почти вплотную приблизились к цели. Было решено пустить лазутчиков, чтобы разведать ситуацию. Ночью Сампати и четверо добровольцев оставили лагерь и поднялись на плато. Вернулись они под утро. Сампати рассказал, что торговля на большой площади продлится ещё один день, затем ворота города откроются, чтобы впустить торговавших жителей обратно, и появится возможность ворваться в город, а дальше действовать по обстоятельствам.

«Если удастся быстро захватить Храм Солнца в центре и пригрозить его разрушением, то сопротивление жителей будет недолгим, – так обнадёжил нас Сампати. – Жители Пайтити могут расценить это как обрушенный на них гнев богов».

Так и случилось. Вечером следующего дня под покровом темноты вооружённый мушкетами отряд, внезапно вклинившись в толпу, возвращающуюся после торговли, ворвался в город. Бросившихся наперерез индейцев, видимо, стражей ворот, поразил залп из огнестрельного оружия, что вызвало панику. Храм в центре города, куда помчалась часть отряда под командованием Сампати, был взят без сопротивления, остальные разделились на три отряда. Один остался охранять ворота, через которые мы попали в город; другой, пройдя по городу, занял позицию возле противоположных ворот – южных. Я находился в отряде, занявшем храм.

Бывших внутри индейцев, вероятно жрецов, одетых весьма причудливо (в своём обширном повествовании о Пайтити я постараюсь подробно описать быт и убранство его обитателей, так что останавливаться на этом сейчас нет ни смысла, ни времени), мы отвели в центр храма и связали. Подождали некоторое время, но никто не пытался отбить святыню, так что я смог осмотреть её основательно. Количество золотых предметов поражало. Небольшие золотые чаши, стоящие в храме у алтаря: одна большая, подвешенная к потолку, непонятного для нас тогда назначения. Листовым золотом были покрыты стены трёх небольших помещений, в которых стояли статуи бородатых с продолговатыми головами фигур, тоже сделанные из золота, и ещё много разных изделий из драгоценного металла, разбросанных в каждом помещении. Франсиско, осматривающий храм вместе со мной, едва держался на ногах от счастья, как окажется потом – преждевременно, так как наша алчность, ставши чрезмерной, погубила нас.

Но вернёмся к последующим событиям. Шок у жителей Пайтити прошёл, утром два раза они предпринимали попытки уйти через южные ворота, но встреченные огнём мушкетов и оставляя горы трупов, бежали. К полудню выслали к храму трёх индейцев. Те подошли, показывая жестами мирные намерения, таким образом начались переговоры. С нашей стороны к ним вышли Сампати, Франсиско и я. По индейскому обычаю сели, образуя полукруг. Так я впервые внимательно рассмотрел пайтитцев. В центре сидел вождь в головном уборе яйцевидной формы с огромным изумрудом – знаком верховной власти, по правую руку от него находился главный жрец. Золотой обруч на его голове символизировал солнце. Третьим, как оказалось, был торговец, владевший языком маркиров. Вероятно, пайтитцы узнали Сампати по татуировке на спине, символизирующей змею. Я за три года довольно сносно научился изъясняться на языке маркиров, поэтому мог следить за разговором, который вёлся через молодого пайтитца. Вождь спросил, зачем старейшина маркиров, с которыми они мирно торговали много лет, привёл айтито в город. Айтито означало злой дух. На что Сампати ответил, что если бы не он, то другие привели бы белых в Пайтити. Они пришли из-за большой воды и заняли много земель по ту сторону большой реки, а поклоняются белые одному богу, который умер ради них, и всех хотят заставить служить ему, а тех, кто не соглашается, заставляют оружием. Тут жрец вступил в разговор и сказал, что взгляды чужаков на ойрапо (так маркиры называли золото) кричат о любви их бога к жёлтому металлу. Затем вождь и жрец, не торопясь, раскурили трубки, переглянулись, и последний предложил Сампати узнать у белых людей, как много им нужно ойрапо, чтобы уйти из города и не причинять вреда жителям Пайтити. Когда последнюю фразу я тихо перевёл Франсиско, глаза моего брата, и так блестящие, запылали как огонь. Сампати выжидательно смотрел на нас. Тогда я отвёл Франсиско в сторону, сказав, что нам надо переговорить».