Много пить не стали, ребятам ехать домой, а мне не хотелось. Попрощались возле ресторана. Серега и Вовка уехали на вокзал, а я поехал в гостиницу «Украина». Родное название привлекло моё внимание. Устроился в хорошем номере на третьем этаже, принял душ и завалился спать. Утром не дал себе расслабиться, хотя мог проспать весь день. Вскочил рано, привел себя в порядок, и не завтракая, поехал к Морозовым. «Волга» генерала стояла возле подъезда, я подошел к водителю и адъютанту. Они узнали меня, вышли из машины, поздоровались.

– Как там? Везде ажиотаж, вводятся все новые и новые части. Весь мир трубит об этом?

– Я знаю не больше, чем вы. После штурма сразу уехал, вся информация по ТВ.

– Правда, что у Иры есть жених?

Оба опустили глаза.

– Тебе бы лучше не обострять отношения с Анатолием Петровичем, там все серьёзно, не ходи к ним.

– Кто он?

– Сын генерала, старший лейтенант из московской комендатуры, высокий, красивый, окончил общевойсковое училище.

– Понятно, генеральский сынок, тепло устроился. Вот бы его сейчас в палатки афганские. Все, о чем мечтал генерал, сбылось. Ирина обо мне вспоминает?

– Сразу с языка не сходил, а потом как отрубило. Не узнать её, в сентябре месяце произошла какая-то перемена, она стала совсем другая, о тебе ни слова.

– Спасибо за информацию, поднимусь к ним.

– Тебе виднее, генерал сейчас выйдет.

– Терять мне нечего, звонок в дверь поставит все на место, чего ходить вокруг да около.

Дверь открыл генерал. Я отдал честь и произнес:

– Здравия желаю.

– Входи.

Вышла Лидия Семеновна.

– Позовите Ирину.

Пройти мне не предложили, я стоял в коридоре. Ирина вышла спокойная и уверенная в себе.

– Оставь меня в покое. Не хочу тебя видеть, объяснять ничего не буду, между нами все кончено. Это был детский порыв, я выхожу замуж.

– Ирен, я не узнаю тебя, что с тобой?

Стеклянные глаза смотрели мимо меня. Передо мной стояла ледяная статуя, холоднее Снежной королевы. Это не моя Ирина, что они с ней сделали?

– Старший лейтенант, вам достаточно этого ответа? Прошу удалиться навсегда, в противном случае вы попадете на гауптвахту.

Я развернулся, и не сказав ни слова, спокойно вышел. Что-то предпринимать в создавшейся ситуации было бесполезно.

С тяжелыми мыслями я брел по городу, сел в какой-то троллейбус, смотрел в окно на зимнюю Москву. Везде стояли украшенные ёлки, мигали разноцветные гирлянды. Страна была готова к встрече Нового года. В чувство меня привел какой-то шум и разборки в нутрии салона. Молодую женщину с ребенком на руках обступили люди. Она плакала и показывала порезанную сумочку. Я подошел поближе, из рассказа понял, что украли все деньги.

Приехала она издалека, привезла сынишку на операцию. В Москве нет ни родственников, ни знакомых. Такое несчастье, свалившееся на неё, затронуло меня до глубины души. Обоим нам было плохо. Пассажиры и кондуктор советовали обратиться в милицию, все ругали карманников. Я взял девушку за руку и сказал:

– Пойдемте, я вам помогу.

Мы вышли на первой остановке, я помог вынести сумку, она вела за руку сына.

– Успокойтесь для начала, меня зовут Александр, как вас зовут?

– Тамара, а сына – Алеша.

– Давай на ты, меня называй Саша, а я тебя буду звать Томми, ты не против?

– Не против, но интересно как-то, непривычно.

– Ничего, привыкнешь. Расскажи, откуда ты и что случилось, только все подробно и по порядку, чтобы сообразить, чем могу помочь.

– Приехала я из Читинской области поездом, пять суток ехали, Алеше операцию на ушке сделать направили. Хотела оплатить проезд в троллейбусе, посмотрела в сумочку, а кошелька нет, сбоку дырка прорезана, вот видишь.