Общевойсковое стрельбище находилось в небольшом ущелье в семи километрах от виллы. Повёз нас туда Зухраб с двумя охранниками на микроавтобусе. Мы дали ему кличку «жирный» за бочкообразную фигуру. Эти трое тоже жили в гостинице.
Наши атташе и советники уже стреляли. Федулов поздоровался:
– Салам.
– Здравия желаем, товарищ полковник.
Он крепко пожал всем руки, вынул ручку из кармана и спросил:
– Кому нужна замена?
– Мне, – ответил я и передал свою ручку.
Остальные замешкались, никто не составил донесения, все подумали, что для этого нужны особые указания. Я сработал интуитивно на опережение ситуации.
– Молодец, Саша.
Мы незаметно поменялись ручками.
– Не хвалите заранее, может, там нет ничего особенного.
– Я на всех ручек привёз, – укорительно сказал полковник. – Из всего, что вам кажется незначительным, можно вытянуть и выстроить такую цепочку, которая потянет сенсацию. Тем более четыре разных взгляда.
– Учтём, товарищ полковник, – оправдывались ребята.
– Идите, постреляйте.
– Есть.
– Ну, ты, Саня даёшь, я даже не видел, когда ты шифронул, – сказал Серёга, когда мы вышли на линию огня.
– Долго в туалете сидишь. Ты же знаешь, что в нашей системе каждый умирает в одиночку, а коллективных донесений не бывает.
– А что ты там заметил? Вроде ничего особенного, что заслуживало бы внимания.
– Значит, так оно и есть, Серый, если ты ничего не приметил.
– Ты, Саня, чего-то недоговариваешь, зря бы не писал.
– Посмотрим на реакцию Федулова. Есть один нюанс под большим знаком вопроса. Ты не торопи события, всему своё время, расскажу обязательно. Давай постреляем, отведём душу.
Ограничения в патронах не было. Хорошо придумал шеф, с пользой для дела провёл встречу. Мы получили хорошую тренировку и разрядку. После стрельбы попили чай, попрощались с нашими офицерами и уехали домой. Вилла теперь наш дом. Ребята всю дорогу молчали, дулись на меня. Я был весел, но не показывал своего душевного подъёма. Надо уметь скрывать свои чувства, не проявлять лишние эмоции, они выдают человека, обнажая слабые места. Разведчик должен быть хладнокровным и таинственным для окружающих, это нужно пронести через всю жизнь.
– Да ладно вам дуться, нагоните ещё своё. Прогнётесь перед начальством в следующий раз, – полушутя-полувсерьёз, сказал я.
– Ну конечно, поди, всё описал, нам ничего не осталось.
– Нет, ещё есть неописанный момент о запахе в туалете, который стоит после жирного пуштуна.
– Это описать невозможно. – Все начали смеяться.
Зухраб повёл бровью в нашу сторону, почувствовал неладное в нашем смехе.
Расшифровав моё сообщение, Федулов понёсся в кодировочную группу посольства:
– Готовьте срочную шифровку в Центр, есть важное сообщение.
– Диктуйте.
Совершенно секретно
Начальнику ГРУ
Агентурное сообщение:
«По данным, полученным от резидента, на загородной вилле Тараки, возможно, находится гражданка Великобритании Элизабет Шенон. Во время утренней пробежки Исмаил видел женщину со светлыми волосами и европейским типом лица. Из окон её спальни на втором этаже слышна музыка «Биттлз» и «Роулинг Стоунз». Мальчик из прислуги проговорился, что «белая леди» давно живёт на вилле и выходит гулять только ночью. Таким образом, можно сделать вывод, что пропавшая без вести любовница премьера Дауда стала любовницей Тараки. Каждые выходные он приезжает на встречи. Связь с ней скрывает даже от ближайшего окружения».
Главный военный советник
Генерал армии Майоров А. Н.
Шифровка улетела в центр. Федулов чувствовал, что это именно она – разведчица английской МИ-6, которая была внедрена в окружение Дауда и исчезла из поля зрения после апрельской революции. Наши разведслужбы получили задачу разыскать её в Кабуле. Так моя наблюдательность помогла опытному разведчику выполнить задание.