После обеда они должны были ехать в Москву. Йя занялся лошадьми, покормил их. Андрей же достал из ранца свое обмундирование. Он почистил свои сапоги, проверил свое личное оружие. И просто морально, кажется, был уже готов опять начать воевать против французов.

Больше всего не хотелось Андрею Адвентову покидать этот дом, так как Мила вызывала у него теплые чувства, что возникают у юных людей, когда они влюбились с первого взгляда друг в друга. Однако Адвентов не был юн, однако был молод и статен.

Лучи солнца сначала едва ли коснулись верхушки деревьев и крыш домов. Алое светило поднималось все выше и выше, пока не пожелтело, и не стало приторно сверкать в осеннем небе. Рудня была теперь лишь в воспоминаниях Андрея, сейчас под Москвой выживший после комы он думал не о прошлом, а будущем. Искренний патриотизм горел в нем, и сам офицер желал защищать свою страну в любом случае. Он думал иногда о смерти, но не боялся ее. «Не всем же жить нам вечно, когда помирать придется» – так размышлял Адвентов о смысле жизни и том, что будет потом. Одинокое пребывание в коме, сделали молодого человека более зрелым по разуму. Воодушевление и радость наполняли сейчас душу Андрея, так как он вернулся назад в свой мир из грез и забытых реальностей комы.

Андрею чудилось, что он видел где-то раньше это, так как весь этот эпизод жизни напоминал ему дежа-вю. Невероятно сильные чувства вторгались в его душу, так как он, кажется, был влюблен сейчас. Далекие и смутные воспоминания приходили к нему на ум, каждый раз, когда он сталкивался зрительно глазами с Милой. Луч тайного счастья заливал душу светом от которого у молодого человека становилось радостно и волнующе. Кажется, что в такие мгновения душа Андрея превращалась в бесконечный заповедный край, который не был еще открыт людьми. В том краю жил мир комы, воспоминания Адвентова, а также свет новой любви в лице Милы.

Девушка вышла в сени, а затем во двор. Андрей, чуть помедлив, решил последовать за ней. Словно ненароком он прикоснулся к ней. Мила не отстранилась, а лишь залилась пунцовой краской на лице и опустила свои глаза, не смея посмотреть на Андрея.

Офицер поцеловал ее, обняв за талию. Андрей улавливал тот приятный девичий аромат, что источала Мила. Она была для него сейчас, как запретный плод, который нельзя было не сорвать. Девушка вздыхала в объятьях Адвентова, а потом отстранилась от него, чтобы не показаться доступной.

– Я тебя… – начал произносить медленно Андрей.

– Ничего не говори, – девушка приложила палец к губам русского офицера и зорко глянула на Адвентова.

Мила поспешила в хлев, гость следовал за ней. Там было свежо, в воздухе висел запах свежего сена. Еще здесь ощущался запах дерева и чего-то еще, что Андрей не мог определить сразу. Девушка, кажется, просто хотела отклониться от преследования молодого мужчины, и заняться своими делами, чтобы покормить в коровнике скот. Однако Адвентов опять уверенно и сильно взял ее за плечики, что девушка чуть затрепетала даже перед ним. Он же подвел ее к сеновалу, что источал воспоминания ушедшего лета. В этих ароматах лета они предались любви. Сказка исполнялась здесь наяву. Андрею чудилось же, что он уже не в амбаре, а где-то в бесконечных полях среди лета и жаркого лета. Парню казалось, что Милу он знал всегда и раньше, и сейчас и даже в будущем. В настоящем же времени не было никого кроме нее.

Ветер незримый и далекий приносил сюда воспоминания о лете, а русский русоволосый и мужественный офицер с силой наваливался на красивую Милу, стараясь доставить ей, максимум удовольствия и счастья в мире, где реальность стиралась и заменялась жарким полуденным забвеньем любви. Мила начала слегка стонать, по ее телу побежали мурашки. Андрей слегка улыбаясь, разглядывал ее, видел, как волосики на девичьи руках, начали топорщиться от волнения, словно, ей было очень холодно и она замерзла. Крестьянская девушка извивалась под ним и отдавалась напору и силе Адвентова. На уровне рефлекса Мила старалась синхронизировать свои действия с Андреем.