Иногда наступало забвение даже в этой, казалось бы, бесконечной пустоте. Мрак перестал рисовать перед человеком картины прошлого. Андрей просто лежал и спал, а может быть пребывал мертвым, так как живым он себя не ощущал на тот момент. Тьма пробуждалась в какой-то момент вновь, и начинала хлестать Адвентова по щекам мокрыми слезами или холодным дождем. Он ощущал ту всеобъемлющую мглу, что пыталась утащить его на тот свет, отнять у него жизнь.

Андрей поднимал руки вверх, смотрел на небо. Там не было небосвода и звезд, были лишь незримая пустота. От этого зрелища становилось не по себе. Человек пытался вырваться из этих тяжелых сновидений, но забвенье было сильнее его…

Спустя еще какое количество дней

Далекий мир вдруг распахнулся перед Андреем. Он видел над собой удивительное небо. Радуга нисходила оттуда сверху. Еще Адвентов наблюдал в тех небесах удивительное явление. Там были танцующие ангелы в белых одеждах. За спинами каждого из них были крылья. Торжественно-величественная музыка неслась издали, и человек утопал в ее тональностях и звучаниях. Реальность содрогалась этих видений, словно, морщилась. Офицер видел, что там за незримой далью скрывалось что-то еще. Там вдали серебрился дождь, и что-то прекрасное трепыхалось там. Андрей не мог разглядеть в той глубине ниспадающих лучей света чего-то еще важного.

Затем этот мир отпускал его из пограничного состояния жизни и смерти, возвращая его родному городу Калуге. Там было тихо и спокойно. Его городок, казалось, замер под каким-то необычайно пронзительно синим небом. И солнце бегало там, в вышине, от зари до заката. Тени двигались стремительно, которые откидывали строения, листва и люди. Молодой человек вдруг становился там опять мальчишкой, который пялился в небо, высоко задрав голову в высоту.

И вновь радуга лучистая нисходила откуда-то издали. В той пелене неизвестного мира, Андрей был один. Он бродил среди серебристых дождливых фантомов, но это был даже не дождь. Это было нечто другое. Мир истаивал и растворялся, уступая место обычным видениям прошлого…

Сознание путалось его в воспоминаниях. Андрей Адвентов пытался вырваться из оков этих крепких снов, но каждый раз петлял в фантасмагорических видениях сновидений. Словно, как мимолетом, он ощущал иногда в груди своей боль. Там жгло, словно, вырвало сердце из груди. И вновь мир далекий и прекрасный восставал перед человеком, и он путешествовал под радугой среди изумрудных полей. Дальше были тянущиеся вверх одухотворенные души. Это были даже не деревья или трава. Там были вполне живые существа, что кружились в своем танце. Синеватые их сущности, отплясывали свои танцы в этом мире грез. В стране забвения Андрей смотрел на стеклянный дождь, что иногда обрушался, когда прозрачные, как стекло тени, начали обрушаться с небес.

– Сын мой! – Кричал кто-то в такие дни из пустоты.

– Кто здесь? – Также громко спрашивал Андрей, но собеседника не было.

Затем русский офицер увидел вдруг французов, что неслись на него стройными полками. Эти гусары были вооружены и готовы были уничтожить его. Андрей же стоял посреди зеленого поля и смотрел на то, как враги приближались.

– Умри! – Кричали всадники Адвентову издали.

Молодой человек же какое-то время стоял и смотрел на них, затем в ответ громогласно восклицал:

– Умрите же вы! Я буду жить… – И стеклянные тени, что были дождем, обрушались на скакунов и их всадников. Невидимая волна сметала их всех, и Андрей опять оставался один в этом поле.

Кто-то за пределами сознания Андрея разговаривал. Он слышал ту беседу: