– Даже не знаю, благодарить вас или проклинать, – я подняла взгляд на Осаму.

– Пусть болят руки, чем синяки по всему телу, – он слегка улыбнулся, но в его глазах по прежнему стоял мрак и бесконечный туман.

Я закончила своё наказание в час ночи.

– Ровно 1000! – Гордо произнёс Осаму. – Пойду покажу твоему отцу, – он собрал тетради со стола.

– Отец уехал.

– Куда? Как ты можешь это знать?

– Каждую ночь он уезжает к ней.

– К кому?

– Женщина, он встречается с ней десять лет. Раньше у него было много ночных спутниц, теперь отец выбрал одну.

– А мама?

– Она не нужна ему, как и я. По существу, – я посмотрела в окно. – Ему нужны только деньги. Я ненавижу его.

– Он твой отец.

– У вас был отец?

– Конечно.

– Он унижал вас? Бил за каждое неправильное слово? Оскорблял за то, что вы правы?

– Нет.

– Тогда вы никогда не поймёте меня. Доброй ночи.

– Возможно, ты права. Я был вторым сыном в семье. Мне не понять твоих чувств.

– Вы бы изменяли своей жене? – Я в упор смотрела на него.

– К сожалению, на этот вопрос, я не смогу ответить.

– У вас нет жены. Вы такой далёкий человек. Хочется оскорбить вас, чтобы облегчить свою душу, – я стиснула зубы.

– Не сдерживайся, иначе так и будешь марионеткой в руках мужчин.

– Синдзимаэ! – Крикнула я.

Через три дня пришел отказ из университета, в который я стремилась попасть. Меня не приняли, не хватило трёх баллов по родному языку. Закрыв почту, я выключила ноутбук и невидящим взглядом уставилась в пол. Было горько осознавать, что последний шанс провалился. Чтобы не погрузиться в депрессию, я решила отвлечь себя, чем нибудь приятным. Набрав ванну, я погрузилась в горячую воду и расслабилась. Ну что ж, мне ничего не оставалось, как готовиться к следующему экзамену. Я так задумалась, что вздрогнула от стука в дверь.

– Занято! – Крикнула я.

Но это не остановило посетителя, я, кажется, даже догадываюсь, кто это может быть, только моего глупого брата Джиро, ничто не может остановить, если он что – то задумал. Он сломал ручку и зашёл в ванную комнату.

– Эй! Совсем уже?! – Я схватила с бортика ванной полотенце и прикрылась.

– Не переживай, я же не извращенец, – фыркнул братец.

– В это мне слабо верится, что тебе здесь надо?

– Замолкни, – Джиро что-то искал в шкафу. – Ты не видела мою бритву? С голубой ручкой.

– Зачем она мне?

– Я просто спросил, я же не говорил, что ты её украла.

– Из твоих уст, это звучит, как обвинение.

– Хватит прикрывать то, чего нет, – посмотрев на меня в упор, с сарказмом произнёс брат. – Хотя-бы для приличия ирэдзуми набила, а то совсем голая.

Он взял пену для бритья и, хлопнув дверью так, что она отскочила обратно, замок то теперь сломан, ушёл. Настрой на расслабление был испорчен, поэтому я обмоталась полотенцем и вернулась в свою комнату.

Эти упыри всегда оскорбляют меня. Они заставляют чувствовать себя чужой в этом доме, не смотря на то, что я имею полное право, как и они. Братья называют меня «Хадака», что означает «Голый». Практически все мужчины у якудза носят различные ирэдзуми, которые украшают их тело, и заменяют одежду, когда мужчины собираются в своём кругу.

Некоторые женщины тоже имеют татуировки, кто-то по желанию, кто-то из-за гнёта владельца. Чаще всего второй вариант это те женщины, которые работают в сексуальных сферах. Они украшают своё тело цветными ирэдзуми, без причины и долга. Эти женщины показывают свое обнажённое тело мужчинам, поэтому татуировки, это их вторая одежда. Но не всегда только ойран и подобные им женщины делали ирэдзуми. Гейши тоже могли делать себе тату. Вопреки расхожему мнению, гейши не были проститутками. Не знакомые с этой культурой люди путают гейш с ойран, «онсэн-гейся» или собирательным названием юдзё. Японки таких профессий назывались «женщинами для удовольствия» и оказывали сексуальные услуги за деньги. Но для гейш был наложен запрет на оказание подобных услуг за деньги.