Нет, я не против, но странно как-то. Ладно, зато я успею пришить карманы еще на одну тунику, загляну в пустую купальню за мылом — вот из принципа не возьму готовые бальзамы, даже если они там есть. Самой интереснее. А потом пойду к Ришшике, и мы будем думать, из чего собрать простейший самогонный аппарат. По идее, нужны две кастрюли — одна чуть больше, другая чуть меньше — и обычная миска. Мы так в студенческой общаге добывали самогон из забродившего вишневого варенья. А тут вон малины сколько.

Нет, выпить мне не хотелось, а спаивать ребенка вообще плохая мысль. Но я внезапно вспомнила, какой шикарный лосьон на самогоне настаивала мама на дынной мякоти с косточками. Просто вчера в паучий домик как раз подали к ужину дыньку, причем целую, и мы ее приберегли на эксперименты.

Мимолетную встречу у озера я, если честно, почти забыла… никаких репрессий не последовало, никакого пристального наблюдения я не заметила и успокоилась.

Не знаю, почему я так легко отнеслась к разоблачению. Подумаешь, поистерила немного на одуванчик, а потом поплакала в подушку. Может, это были остаточные всплески заклинания, может, мой природный оптимизм-пофигизм, а может, перенос в другой мир вообще подействовал на меня как хороший удар пыльным мешком по голове. И я до сих пор торможу с реакцией на все.

Напомнила мне о властелине ОʼРения. Причем так, что я не знала, смеяться или плакать вместе с ней.

Это было на третье утро после той случайной встречи. День был обычный, никаких внеплановых выходных. В сад я попала только после обеда. И сразу отправилась к озеру. Потому как крем с пиявочными слюнями оказался действительно более эффективным в увлажнении наших с Ришшикой рук.

Тех кровососок, что ОʼРения притащила во время нашего разговора с властелином, я выпустила — сначала в горшок с водой, а потом в озеро. И теперь мне нужна была хотя бы парочка свежих.

Русалки нигде не было видно. Поразмыслив, я решила попробовать паучий позывной. Вернулась к деревьям, выбрала две подходящие сухие и сломанные ветки и пошла барабанить ими по воде.

Подействовало! Вот только русалка, увидев меня, раздраженно забила хвостом, поднимая тучу брызг, и попыталась смыться обратно на глубину. Мне пришлось довольно долго и громко уговаривать вредную девчонку подплыть поближе, чтобы поговорить.

В конце концов чешуйчатая вертихвостка выбралась на ту самую корягу, возле которой мы и познакомились, но сидела такая несчастная, надутая и недовольная, что я решила пока о пиявках не заикаться. И стала расспрашивать, кто же обидел нашу самую красивую русалочку.

«Самую красивую» надутая рыбка приняла благосклонно, даже бровки почти перестала хмурить. И вообще, ей явно понравились мои танцы с бубном. А я что, мне не трудно… сначала дочь, потом внучка. Обе, бывало, возвращались из детского сада пасмурными тучками. И всегда ждали, что сейчас вот мама обо всем расспросит, потом утешит, потом даст мандаринку или яблоко… Эх, не сообразила я заранее набрать малины, сейчас бы пригодилась.

Ничего, ягоду ведь можно и пообещать. Целых три корзинки.

Это я правильно угадала. Малинка, пусть и в перспективе, развязала ОʼРении язычок, и на меня вывалили все русалочьи обиды и проблемы.

Как всегда, во всем оказались виноваты мужики. А конкретно — один излишне осторожный и стеснительный арахнид и один ни с того ни с сего воспылавший страстью к прогулкам властелин.

Повелитель вот уже третье утро шлялся по саду вокруг озера и своим присутствием злостно мешал посещениям вкусного паучка.

На этом месте я поперхнулась, слегка зависла и уточнила: «Какого-какого?!» Оказалось, что я не ослышалась. Вкусного, питательного и вообще со всех сторон полезного. Потому что каждая русалка знает, насколько волшебное семя у восьминогих. Почти панацея и манна небесная в одном флаконе. Но не всем так везет — попасть в гарем, где этих нужных в хозяйстве существ так много, практически на любой вкус!