«В гареме проблема с косметическими средствами?» — Похоже, мужчина (как его зовут, кстати? Мне так никто и не сказал) удивился.

«Нет, мне просто нравится все делать самой». — Еще не хватало ябедничать… Вот блин! Но я и правда люблю это дело. Интересно же, и не позволяет со скуки киснуть.

«Скука? — насторожился подслушивающий изверг и принялся мысленно перечислять: — Вышивание, рисование, стихосложение, музицирование?»

При этом на лице у него появилась улыбка. А вот ментально я уже его эмоций не чувствовала, даже ехидства.

«А вам очень нравились обязательные уроки в школе? — в свою очередь поинтересовалась я. — Особенно если ваших рисунков учителя пугаются, а стихи просят никогда никому не показывать?»

«Так все плохо? — чему он, спрашивается, обрадовался? — Удивите меня примером вашего поэтического творчества».

«Вы уверены? — На всякий случай переспросить надо, чтобы потом не было претензий. — Ну тогда не жалуйтесь… кхм. "Дам корове я морковь, вот и вся моя любовь!" Конец, — уточнила я, глядя на любителя поэзии. Как бы не лопнул, бедолага, в попытках сдержать неприличный хохот. — Да смейтесь уже, что вы мучаетесь», — разрешила я и сама хихикнула.

— Вы просто гениальный поэт, — всхлипнул он вслух, героическим усилием сохраняя нейтральное выражение лица. — С остальными предметами у вас такие же прекрасные взаимоотношения?

«Я умею рисовать елочку, правда кривую. Цветочек почти ровный получается… А вот когда мы рисовали портрет какого-то мраморного господина, учитель испугался и больше ко мне не подходил». — Я тоже постаралась сделать самое серьезное выражение лица и докладывала с прилежанием первой ученицы.

«Надеюсь, ваш труд был вставлен в рамку и вывешен в зале, где выставляются все работы моих прекрасных воспитанниц?»

Если бы не черти в глазах, я бы даже поверила, что он серьезно. Хотя нет, вон и уголок губ дергается.
Очень забавное ощущение — когда говоришь мысленно, а эмоции отслеживаешь по изменению мимики.

«Вы думаете? Хм… вообще-то, учитель забрал мой рисунок, но я решила, что это для того, чтобы сжечь побыстрее. А в том зале как с первой помощью особо нервным зрителям?»

«Этот зал я посещаю только с теми, кого собираюсь наградить женой из воспитанниц моего гарема. У таких людей обычно очень крепкая нервная система, не переживайте».

«Тогда все в порядке. Правда, я не уверена, что мое художество может привлечь интерес к создателю, но это даже к лучшему, мне пока и здесь нравится. А тот, кто не испугается моего творчества, точно героическая личность».

«Да уж… Хороший тест на выдержку. Тем более от моего подарка рискнет отказаться только личность, полностью потерявшая чувство самосохранения. Зачем мне трусливые соратники, у которых такие серьезные проблемы?»

«Действительно... — Поверить не могу, что мы всерьез обсуждаем подобный маразм, но выходит весело. Я даже не ожидала, что здешний грозный завоеватель настолько дружит с чувством юмора. — Хотите, я тогда ваш портрет нарисую? Будете тестировать свое окружение, не отходя от трона?»

«Хм… Нет, все же такие проверки надо устраивать внезапно и наедине. Но ваша идея мне нравится. — Он вдруг очень симпатично и искренне хихикнул. — А музицируете вы так же успешно?»

«Нет, музыку я люблю. Здесь у меня все в пределах нормы». — А что, играла я точно не хуже других.

«Даже удивительно, чем так музыка перед вами провинилась, — хмыкнул мужчина. — Странно, как вы находите время поскучать, учитывая вашу загруженность».

«Но ведь занятия только до обеда, — удивилась я. — А потом свободное время. Это же целых полдня!»

«И все это время вы проводите здесь? Охотясь за пиявками?» — У здешнего властелина на лице отразилось искреннее недоумение.