– Какие-то проблемы, Ксения? Почему не подписываешь согласие?

Ксюша не знала, что ей ответить. Руки дрожали. Внутри разливалась горечь, мучило чувство вины.

– Что-то не так? Кажется, мы уже обсудили все условия нашей сделки, – напомнила женщина, высокомерно вздернув подбородок. – Согласие было со всех сторон. А сейчас я смотрю, ты начинаешь медлить. В чем дело, милая? Или тебе деньги не нужны?

– Терпи, мой милый, терпи, – мама держит Матвея за руку, пока медсестра делает ему укол.

Колючка хмурится, но терпит. Тетя уходит, но он не смотрит ей вслед. Поджимает губы и молчит, думая о своем. Он больше не спрашивает, когда поправится, когда сможет стать здоровым.

Он все понимает.

Он повзрослел.

Про деньги – как пощечина. Вспомнила о брате, и сердце забилось быстрее.

– Нужны.

– Тогда подписывай! – рявкнула Клавдия, даже не пытаясь скрыть раздражения, и до боли вонзилась ногтями в ее плечо. Поморщившись, Ксюша посмотрела на нее. На мгновение показалось, что зрачки у женщины стали вертикальными, как у какой-то потусторонней сущности. Опасной и смертоносной.

– Отпустите, – попросила тихо и робко, стараясь не смотреть в ее сторону.

Клавдия неохотно убрала руку.

– Ну что? Все готово? – раздался позади мужской голос. Специфический больничный запах развеял легкий аромат парфюма, в котором сквозили имбирно-перечная острота и цитрусовые нотки.

Егор. Все-таки пришел… Его решительные шаги вторили гулким ударам Ксюшиного сердца. Она перевела на него взволнованный взгляд.

Сейчас он выглядел невероятно счастливым. Глаза светились, на лице сияла улыбка. За спиной как будто крылья выросли. Подошел и обнял свою жену, а та поджала губы:

– «Готово», как же! Эта идиотка не хочет подписывать!

– Ну зачем же так грубо.

– А с ней по-другому нельзя. Ох, я как чувствовала, что будут проблемы! – Клавдия вцепилась пальцами в виски и сморщила лоб, будто у нее началась мигрень. – Она мне сразу не понравилась! Думала, и денежки получить и ребенка не отдать, да? – возмущенно воззрилась на Ксюшу. – Только вот тебе придется вернуть то, что ты получила! И еще неустойку заплатить! Я тебе устрою «сладкую» жизнь, так и знай!

– Слушай, панику не наводи. Все уладим, – оборвал ее муж.

Клавдия отвернулась к окну. Егор сел в кресло рядом с кроватью и взял Ксюшу за руку. От прикосновения его пальцев по телу пронеслись мурашки.

– Ксюх, – посмотрел на нее своими темно-серыми, как туманное утро, глазами. Только в этом утре, заглядывающем сейчас в окно, не было надежды, а в его взгляде читалась уверенность: все будет хорошо. Ребеночек вырастет в обеспеченной, счастливой семье. У него будет куча возможностей, хороший старт в жизни. Чего еще желать?

– Ну ты чего? Договорились же. Ты согласилась, чтобы мы стали родителями малыша, значит, уже тогда была уверена, что мы справимся. Я и сейчас говорю – мы не подведем!

Его мягкий и в то же время уверенный тон и доверительное прикосновение немного развеяли сомнения. Ксюша перевела взгляд на черно-белые листы.

– Подписывай, – он осторожно протянул ей документ.

Ксюша схватила ручку и поставила подпись.

– Ну наконец-то! – обрадовалась Клавдия. – Всего доброго, Ксения, – бросила сквозь зубы и взглянула на мужа: –Ты идешь?

– Сейчас.

Она вышла, а Егор выглянул в коридор и позвал кого-то. И уже через мгновение в вазе на столе стоял пышный букет цветов. Пристально посмотрев на нее, Егор сказал:

– Ксюш, спасибо тебе. Теперь я самый счастливый отец на свете! Это были непередаваемые эмоции и отличный опыт. Кирюха в надежных руках, даже не сомневайся. Удачи тебе и еще раз – спасибо!

Он ушел, а у Ксюши слезы на глаза навернулись. Вот и все. Оплатит операцию, придет в себя, жизнь войдет в привычное русло. Но почему же так горько? Почему так тяжело? Она откинулась на подушку и закрыла глаза. Если бы все это был сон, только сон! Как теперь с этим жить?