Тебе, как видно, не до сна:
Лежишь
В обнимку с Ангарою.
Да, кавалер ты недурён:
Сумел своё устроить ложе.
С такой красавицей вдвоём
И я бы
Выглядел моложе.
А твой-то век —
Поди, узнай!
Сверкнёт на храме позолота,
Тряхнёт сединами трамвай,
Печально жалуясь на что-то,
И тут же гений молодой,
Врезаясь в глубь безликой массы,
Затмит
Сибирской бородой
Окошечко билетной кассы.
По бульварам
Ходят пары.
Озорного паренька
Я окликнул:
Эй, товарищ!
Слушай,
Я издалека.
Ты мне часом не подскажешь:
То бассейн или река?
Свидание с Байкалом
Поезд – ох! —
И встал,
Как присмиревший проказник.
А ты строг,
Байкал,
Дикой природы праздник.
Жалобно пискнула сталь
Под ногами.
Медленно
В жуткую даль
Катится
С насыпи
Камень.
Словно седой великан
Тычет своей бородою,
Лезут в окно облака,
В стёкла дыша водою.
Поезд ослеп
И оглох,
Словно запутавшись в видах.
Мы взобрались к тебе —
Вдох.
Задержали дыхание.
Потихонечку съехали…
Выдох.
И, напоследок
Задумчивый взгляд бросив
Сквозь вагонную затхлость,
Ты понемногу
Уходишь
Назад —
В книги
И атласы.
Слюдянка
Слюдянка, Слюдянка!
Песчаная банка,
Сосновые комели…
И призраки омуля.
Таёжной дорожкой
Ты вышла с картошкой.
Попотчуй картошкою
Пред дальней дорожкою.
Пустые чалдонки,
Как утлые домики,
Всё трутся, сердечные,
О берег серебряный.
И всех накормила
И в путь проводила
Кума аккуратница,
Байкала привратница.
Забайкальская дорога
Через речки по отрогам —
Тут скала,
Там скала —
Забайкальская дорога
Пролегла,
Пролегла.
Забайкальская дорога,
Забубённые дела!
Закружил пройдоха – поезд —
Поворот,
Поворот,
Мне обратный путь запомнить
Не даёт,
Не даёт.
Закружит зелёным полем,
Мягкой пихтой заметёт.
Ты куда меня утащишь
Сквозь тайгу.
Сквозь тайгу?
Я из дома через чащи
Всё бегу,
Всё бегу
Утонуть в ветрах звенящих,
Задохнуться на снегу.
На станции Лазо
Лето в Приморье одето в цветы,
Кольца китайчатых лилий.
Линия.
Стрелочные посты.
Склад кислородных бутылей.
Станция.
Домик…
И – в сердце нож
Острой, саднящей болью:
Здесь ты.
Ты и сегодня идёшь
К берегу,
Выстланному солью.
Вот как.
Через полсотни лет
Довелось
Мне
С тобою свидеться.
Здравствуй.
Тебе я привёз привет
От Чекмарёва
И Цвиллинга.
Несколько саженей полотна…
Взгляды упёрлись в шпалы,
Словно пытаясь достигнуть
Дна
Шлакового отвала.
Только осины листвой шумят
Возле кривой тропинки,
Где грохотали чужих солдат
Кованые
Ботинки.
Только позванивает коса
Возле сырой опушки,
Где столько раз кричали:
– Банзай!
В такт озверевшей пушке.
А через водную гладь
И ширь
Неугомонным потоком
Через Приморье,
Байкал,
Сибирь
Льются улыбки с востока.
Тихий посёлок зарылся в цветы —
Море пионов и лилий.
Линия.
Стрелочные посты.
Склад кислородных бутылей.
Поезд натружено мчит на восток.
Стройка.
В отрытой яме
Блоки таскает изящный «Като»,
Рыжий,
Как паровозное пламя.
Художественный свист
(по рассказу мамы)
В окне торчит широкий зад:
Малюет немец нам фасад.
С утра на заляпанных досках стоит,
Весь день незнакомую песню свистит.
Наверно, свистит про свою сторонУ,
Которую кинув, пошёл на войну.
Как в этих, разбитых уже, сапогах
Прошёл пол-России в грязи и в снегах.
Как ползал, цеплялся, шагал и бежал.
С отчаянья, злости и страха стрелял.
И как из заснеженной волжской земли
Его аж сюда, на Урал, привезли.
Свистит, заглушая желудочный вой,
О том, что по счастью остался живой,
С руками-ногами. И этому рад.
И красить готов за фасадом фасад.
Что полз он сюда и спешил, и бежал,
Что красить фасады в России мечтал.
Что кончен навек затянувшийся бой.
Что скоро, наверно, отпустят домой.
Что там разобьёт он черешневый сад.
И дом заведёт. И покрасит фасад…
Соседка на кухне окно отворит
И хлеба кусочек ему подарит
С тяжёлой, как будто не женской, руки…
– Эх, что же наделали вы,
Мужики!
Расскажи нам о войне