Там намучилась, пока не охмурила финчика. Жила тихо, не высовывалась. Фин крутился в бизнесе, знал немного русский язык и решил открывать туристическое бюро в России. Я отговаривала его, но он всё же вложил деньги, потом стал ездить в Россию. Тут его и убили. Большую часть его денег и фирма перешла ко мне. Там же другие законы.

Жить я там не смогла, языковый барьер и всё такое. Уехала в Калининград. Наняла хорошего адвоката и потихоньку оформила все документы на русском языке, перевела деньги в надёжные банки. Переехав в под московье, наводила справки для вклада денег в бизнес. Помог тот адвокат, познакомил с нужными людьми, но сам сюда переезжать отказался.

Познакомилась тут с хозяином вот этой турбазы и стали мы думать, как всё это оформить в турфирму. Помогли деньги моего фина. Короче эта фирма сейчас моя.

– Как у тебя с законом? Всё чисто?

– Скажем так – криминала у меня нет. А за это прилично приходится платить. Но это уже не мои проблемы. Законы такие.

– Ну и ладушки. А меня почему не нашла, может и я помог чем нибудь. Всё таки я имею власть в городе.

– Слишком хорошо тебя знаю, поэтому и не стала искать. Хотя много слышала про тебя.

– Можешь на меня рассчитывать. Ежели что…

– Спасибо. Ну раз сам предложил… Ты попроси этого Малышева, ну которому звонил, не наглеть. У меня солидная фирма, а он, как босяк, разную братву сюда везёт и ведут себя по хамски. Я достаточно плачу всем, но хамство терпеть не могу.

За годы службы в милиции Сычёв видел очень много всего. Выжить в девяностые годы в России было делом очень трудным. Надо было уметь лавировать между законом и бандитами. Как он не старался быть честным, но и ему доводилось выживать в буквальном смысле слова.

Из этих лет службы он вынес восхищение профессионалам. Даже если этот спец больше половины своей жизни просидел в тюрьмах.

Он восхищался конструктором космических кораблей Королёвым, лётчиками испытателями, советскими спортсменами и в это же время он восхищался мастерством ловкача-карманника или спецом по сейфам и замкам – медвежатником.

Положительных профессионалов он всегда поддерживал и помогал им, а отрицательных неустанно ловил и отдавал в руки правосудия. Для него это превратилось в борьбу между злом и добром.

Первые годы своей службы он не любил вспоминать, потому что это была сплошная борьба с самим собой. Встречаясь лицом к лицу с матёрыми рецидивистами, он холодел от страха. Ежедневная борьба со страхом, борьба за свою жизнь, борьба за Отечество без преступников.

Преступник преступнику, большая разница. Разве можно сравнивать преступника который украл мешок зерна с убийцей? Тот и тот преступник, только статьи разные. Первых Николай презирал за то, что так низко опустились, а вторых ненавидел за их жестокость.

– Пойдём к костру, наши уже расходятся по комнатам. Коля, выполни ещё одну мою просьбу. Узнай где похоронен Слава.

– Да, конечно узнаю. Ты телефончик свой запиши.

– Визитку мою возьмёшь.

– А он как к тебе относился?

– Хорошо. Но всерьёз не воспринимал. Дура я была, всё назло ему делала. Почему юность такая бесшабашная. Всё могло бы быть по другому. Эх, Слава. Как же так…

В то время когда Люда с Колей пошли прогуляться, у двух костров сидели все остальные. У одного Женя играл на гитаре и мурлыкал песни, а другие разговаривали не слушая его. У второго были: Нина, Алла, Вера и Света. Ольга и Тамара. Они вели беседу, расспрашивая друг друга о том, как сложилась жизнь каждой.

– Девчата, а что Катя с Вовкой так до сих пор вместе?

– А куда им деваться? Они как в десятом классе стали дружить, так до сих пор и дружат.