– Лучше б мы на Мамина-Сибиряка смотрели…

– Я тоже всю жизнь хотела на Кремль посмотреть… – в ответ ехидно прошептала родственница.

И они, как и положено культурным людям, поцеловались взасос.

Л Е Д О Р У Б Т Р О Ц К О Г О

Телефон зазвонил резко, противно и неожиданно, так как был отключен три месяца назад за неуплату. К тому же было рано, часов двенадцать, и я, причисляющий себя к творческо-креативному гламурному бомонду, то есть к безработным иждивенцам, ещё спал.

– Масюкевич, Максим Александрович? – голос в трубке был тоже резкий, противный, но властный.

Я ответил, что я это я.

– Вас беспокоят из администрации президента России, моя фамилия Татаринов. – продолжил голос.

– А президента России как фамилия? – спросил я.

– Мы вам телефон не для шуток подключили, Максим Александрович. – в голосе послышались стальные нотки: – Дело в том, что ваш дом очень удобно расположен. У вас же Первомайская, тридцать семь?

Я кивнул.

– Первый этаж?

Я снова кивнул.

– Всё правильно. Ваш дом единственный, стоящий в глубине. Можно отследить подъезды, плюс спортплощадка, детская площадка, он это любит, в общем, по нашему мнению и мнению охраны, идеальный вариант. Запоминайте – через неделю к вам неожиданно для вас, для нас и для всей страны в гости заедет президент. – Татаринов немного помолчал и продолжил: – Будет проезжать мимо и заедет. Вы понимаете, какая это честь и, в тоже время, ответственность?

Я понимал. У меня вчера в гостях Марат был, одноклассник, вот это была ответственность, не знаю, правда, насчёт чести. Сто двадцать килограмм живого веса, постоянно норовящие упасть то на стол с напитками, то на аквариум с рыбками.

– А как я его узнаю, президента вашего? – наконец спросил я.

– Во-первых, не только нашего, но и вашего тоже, – ответил Татаринов: – А, во-вторых, вы что, не знаете в лицо президента страны? Телевизор у вас есть?

Телевизор у меня был, но работал как тумбочка, что-то с ним случилось лет пять назад, а мастера вызвать нет ни времени, ни денег. Я так этому Татаринову и ответил, особенно упирая на отсутствие денег.

– Хорошо. Через час к вам заедут наши сотрудники, ожидайте. А я приеду вечером, побеседуем.

В трубке раздались короткие гудки, утренний сон сгинул почти безвозвратно, я сел в постели и задумался. Интересно, думал я, что чувствовал смотритель далёкой железнодорожной станции Астапово в тот ноябрьский день, когда к нему в дом зашёл Лев Николаевич Толстой, поздоровался, лёг на кровать и умер? Президент, ко мне, конечно, не умирать приедет, у него есть где это сделать, но какое-то сходство в этих визитах всё-таки просматривается… И вот с этой мыслью я окончательно проснулся и пошёл готовиться к незваным гостям.

Через час у меня под окном припарковалась «Газель» с надписью «Почта России», из неё вышли несколько человек и, не обращая внимания на домофон, зашли в подъезд. Я не стал дожидаться звонка, открыл дверь и сразу получил замечание.

– А вот дверь, Максим Александрович, сами больше не открывайте, – сказал стоящий первым усатый мужчина в очках и зашёл в квартиру: – С сегодняшнего дня у вас не личная и приватизированная жилплощадь, а, понимаешь, государственный объект. Теперь здравствуйте. Меня зовут Сергей Леопольдович, я ваш куратор на эти семь дней. И ещё насчёт двери. Вообще до визита президента к ней не подходите. Вы кого-то ждёте?

– Вас ждал. – честно ответил я: – Не Толстого же…

– Это приятно, нас, понимаешь, мало кто ждёт. – Сергей Леопольдович хмыкнул и продолжил: – Познакомьтесь.

Из моей комнаты вышла миловидная женщина с холодным взглядом и улыбнулась. От её улыбки у меня в голове застучал ледоруб Троцкого, под окном проехал грузовик режиссёра Михоэлса, а о том, как она оказалась в комнате, где я недавно в одиночестве спал, я решил вообще не думать.