В Центральном парке культуры и отдыха было столпотворение. Работали аттракционы, отовсюду гремела музыка, на площади перед концертной площадкой, где пока бодро топал каблуками народный ансамбль, яблоку негде было упасть. В некотором отдалении под кустами на травке расположились культурно отдыхающие компании горожан. Атмосфера была оживленно-радостной и расслабленной. А когда стемнело и началась обещанная городскими властями дискотека, стала еще и таинственной. Алкоголь в день города в парке не продавали, но у всех с собой было.

Подружки прошвырнулись по парку, потряслись на дискотеке, грубовато отшили липкую компанию подвыпивших парней, пококетничали с другой. Гусеву даже пригласил на медляк какой-то курсант из военного училища. Вот из-за нее то, еле ковылявшей на своих каблуках и стонавшей по этому поводу, все и случилось. Опасаясь, что автобусы скоро перестанут ходить, девчонки направились домой. Срезая путь, пошли через парк.

Неизвестно, сколько денег натырили городские небожители, прикрываясь празднествами, но на замену всех разбитых лампочек в фонарях не хватило. Чем дальше от центра парка удалялась компания подружек, тем тише становилась музыка и громче сверчки. Из темноты вынырнул и засиял слегка надкусанный с одного бока кругляшок Луны. Гусева ныла и шаркала по асфальтовой дорожке как усталая цирковая лошадь. Если бы не она, сильно замедляющая движение, подружки уже давно добрались бы до остановки и благополучно погрузились в автобус.

Шум и свет, как известно, пугают хищников. Они любят темные аллеи, разбитые фонари и ночную тишину. Парни появились неожиданно, с боковой тропинки и быстро окружили их, словно по заранее разработанному плану. Это были они – те самые липкие ребята, от которых подружки не без труда отвязались недавно.

«Привет девчонки! Какая встреча! Нехорошо так уходить, не попрощавшись. А? Мы вроде подружились с вами. А, дылда, мы ведь с тобой подружились?» – с этими словами заводила (мелкий, щуплый, с торчащей изо рта сигаретой) подошел вплотную к Гусевой с сунул руку ей между ног. Наташка с округлившимися глазами дернулась назад. Компания похабно заржала. Один демонстративно чпокнул, открывая банку пива. Хотя все они и так уже были хорошо подогретыми.

«Ну ка, Колян, дай отхлебнуть, а то меня аж в жар бросило от этой красотки,» – протянул руку за пивом заводила. Девчоки оцепенели, точно стая мартышек перед удавом Каа. Наташка, обхватив себя руками, словно защищаясь, стояла ни жива, ни мертва.

Парней было трое. Они были старше, лет восемнадцати, может быть. От них ощутимо веяло опасностью. От таких нельзя было ни отшутиться, ни отбрехаться. Их можно было только бояться. На то и был расчет. Они всегда приставали к малолеткам, не рассчитывая получить серьезный отпор.

«Колян, тебе какая нравится?» – продолжал изгаляться заводила. – «Вон та черненькая ничего вроде.» И ткнул пальцем в направлении Бодровой.

«Не, я сисястых люблю и жопастых,» – оскалился Колян и погладил по заднице Сашку Свищеву. Та немедленно заалела так, что было видно и в темноте, но не шелохнулась.

«А ты, Щебень, каких предпочитаешь?»

«Ту, с косой. Весь вечер хочу ее на кулак намотать.»

И похабно осклабился.

«Да не боись, дылда. За щеку возьмешь и свободна,» – деловито сообщил мелкий главарь, схватил Гусеву, возвышающуюся над ним Эйфелевой башней, за руку и потащил в сторону. Наташка послушно сделала шаг, другой и тут словно очнулась. Она изо всех сил толкнула главаря, так что тот не устоял на ногах. Для девчонок будто прозвучал выстрел из стартового пистолета. Не сговариваясь, они бросились бежать по дорожке, к счастью, довольно широкой. Луна летела сбоку, освещая путь, лужи разбрызгивались чернильными кляксами, приближался шум дороги.