– Я в уборную. – быстро говорит, встает и уходит, цепляя взглядом брюнетку.

Выдыхаю, злюсь сама на себя, что я такая глупая и даже мужа завлечь не могу, что уж говорить об остальном, подзываю официанта и прошу повторить, чтобы заглушить свой провал. Наблюдаю за красной жидкостью, пока молодой парень наполняет бокал. Вокруг люди, о чем-то тихо беседуют, чуть подальше веселая компания, с громкими тостами и поздравлениями, чей – то смех, звон стекла вперемешку с музыкой, а у меня такое впечатление, что я одинока, что нахожусь в темной и холодной пустыне, и вокруг ни единой души. Медленно пью вино, потом еще глоток, а Адриана все еще нет. Необъяснимое чувство заставляет меня идти в туалет за мужем. Бреду сквозь зал, вхожу в туалет. В тусклом свете белые двери в ряд озаряются в золоченом отблеске. Берусь за ручку двери и открываю именно ту, где он трахает брюнетку. Его оголенный торс прижимает тощее тело к стене, на мускулистой спине мелькает красный маникюр, сильные мужские руки на весу держат раздвинутые ноги женщины, частое дыхание, тихие стоны, сочные поцелуи и чмокающие шлепки гениталий. Я стою и смотрю на эту картину несколько секунд, мысли остыли, кровь свернулась, ноги отяжелели, как робот делаю шаг назад, прикрываю дверь и продолжаю смотреть на ее белое полотно перед собой, осознавая происходящее. Прислоняюсь руками к стене, держу свое тело, сползаю вниз по миллиметру, все еще слыша их вздохи. Что я чувствую в этот момент? Боль, разочарование? Предательство? Нет, гнилую пустоту, смрад плоти, отвращение ко всему, что меня окружает. Меня скинули в пропасть, при этом нанеся режущие удары по голове лопатой, вот что я чувствую. Собираюсь с силами, возвращаюсь за столик в кисло – горьком соусе ужаса, мысли скукожились, осматриваюсь по сторонам предвзято, всех оглядываю и понимаю, что люди мерзкие, пронизанные алчностью. Выпиваю одним глотком вино, прошу еще повторить, вытираю слезы и понимаю для себя одно. Я женщина! Я мать своих детей! Я достойна уважения и любви! Я достойна самого лучшего, всего того, что есть на этой земле! Нет, мстить не желаю, мне просто хочется, чтобы он оказался на моем месте и почувствовал все то, что я сейчас испытываю, и это обязательно произойдет, обязательнооо. И я так же буду смотреть ему в глаза, и улыбаться, говорить, что все хорошо. Как он делает это сейчас, как ни в чем не бывало усаживается за стол и продолжает доедать свою рыбу в сухом вине. А в моей душе ураган, невыносимая боль. Что эта брюнетка думает обо мне? Что я дура? Что я, наверно, даже и не догадываюсь ни о чем. Я начала вспоминать ту ночь, когда он целовался с девушкой у гостиницы, и не могу понять, «она это или другая уже?» Я погружаюсь в себя глубоко, не слышу, что говорит Адриан, и не понимаю, как мы оказались дома наедине и как легли в кровать, просто заснули, отвернувшись друг от друга.

Утром просыпаюсь рано, чувствую опустошение внутри себя, как будто из меня все внутренности вытащили и оставили на голой холодной земле остывать. Вставляю наушники с музыкой, готовлю завтрак, пытаясь не думать о вчерашнем, звоню маме и предупреждаю ее, что деток заберу после восьми вечера. А сама жду того часа встречи, когда моя жизнь изменится бесповоротно. Адриан входит на кухню, усаживается за стол, мило улыбается, отвешивает какие-то милые замечание по поводу моего вчерашнего платья, пьет кофе и смотрит на меня. Я не с ним, далеко, мысли о новой жизни взяли в плен окончательно, я слушаю монолог, отмечаю его киванием головы, а потом в какой-то момент, я ему говорю, стоя в пороге из дома: