Я медленно встала и пошла в номер. Голова работала в стационарном режиме, словно я и не увольнялась. Что-то я никак не могу уйти от своей работы. Она меня постоянно настигает. Ладно. Неделя ещё есть. Будем отдыхать, принимать ванны и знакомиться с отдыхающими за столом.

Днём я обедала в полном одиночестве, а вот вечером, все, кто должен сидеть за моим столом, были на месте.

Я спокойно поинтересовалась: "Кто из Вас Павел?".

Двое дружно ответили: "Я".

"Усложню задачу, – ехидно вывернулась я. – Кто учился вместе с Золотницким Дмитрием Сергеевичем в медицинском институте?".

"Я. Зовут меня Павел Андреевич Кольцов". – ответил тот, что сидел от меня слева.

"Павел Андреевич, вы шпион?", – спокойно задала я вопрос.

"Нет, Лариса Дмитриевна. Я врач", – также спокойно ответил мне Павел. – А у Вас есть вопросы? Можем обсудить после ужина. Хотите прогуляемся?".

"Я подумаю. Всё будет зависеть от десерта, который сейчас подадут. Если не понравится, пойдём пить кофе и есть пирожные, на площадь перед санаторием."

"А как же фигура? Уже вечер. Есть сладкое на ночь вредно".

"А чего мне переживать о своей фигуре. Она у меня стабильна. Рост 175 см, вес 65 кг и ни грамма больше вот уже сколько лет. Утром зарядка и нарзанные ванны. И всё! Никаких лишних отложений!"

"Хорошо. Десерт, так десерт. Согласен. Можем уже сейчас идти. Я видел меню на ужин. На десерт – пряник".

"Ой. Тогда действительно уходим!". – я взяла свою сумочку и встала из-за стола. – Господа, всем приятного десерта. До завтра".

Мужчины привстали. "До завтра!".

Из ресторана вышли молча. Также молча вышли из санатория. Играть было незачем. Оба прекрасно знали тему предстоящей беседы.

"Может пройдёмся, Лариса Дмитриевна?", – Павел Андреевич сделал попытку взять меня за локоть.

"Не люблю, когда посторонние люди, пытаются коснуться меня без разрешения", – тихо сказала я. – И зачем Вам понадобилась именно я, в этой вашей клинике по моделированию внешности?", – спросила я, направив беседу в интересующее меня русло. – Неужели, для того чтобы разговаривать с людьми, которые хотят быть похожи друг на друга, нужна особая форма секретности? Губы как лепёшки, грудь, как амбразура танка, растопыренные глазки, наклеенные ресницы – это же так нелепо выглядит. Полное отсутствие вкуса и индивидуальности. Так хочется привести в нормальный вид этих несчастных! А их ещё и пропагандируют! Право, я видимо, поддалась обаянию Дмитрия Сергеевича и согласилась подумать в течение недели".

"И что же? Как идёт процесс раздумий?", – прервал меня Павел Андреевич.

"Даже не знаю что и сказать. Учитывая, что вы уже поинтересовались тем, где я работала и даже чем занималась. Я теряюсь в догадках. Зачем я Вам?"

"Знаете, Лариса Дмитриевна, – мягко, по кошачьи, мурлыкнул Павел Андреевич, – а давайте зайдём в кафе и выпьем по чашечке кофе с пирожными? А потом просто погуляем! А если хотите, можем подняться ко мне в номер и закажем всё то же самое, только отдохнём с ещё большим комфортом?"

"Знаете, Павел Андреевич, что-то расхотелось мне кофе на ночь. А что касается Вашего предложения, то у Вас наверняка кофе растворимый, а я предпочитаю, натуральный. Это всё. Не провожайте меня. Доброй ночи."

Немного раздосадованная тем, что так и не удалось поговорить серьёзно, я развернулась и пошла в другую сторону. Нужно было освежить голову и взять себя в руки.

"Ишь какие шустрые. А я тоже, курица. Уши развесила. Клиника у них, медицинский институт, практика в Швейцарии. Боже! Как девочку обработали! Расслабилась на свободе!"

"Лариска, Лариса, Ларочка!" – услышала я знакомый женский голос. Обернулась. На веранде кафе сидела моя давняя знакомая, Светка – "логопедка". Эта чудесная кличка приклеилась к ней навсегда. Наши мамы работали в одном госпитале. Моя – терапевт, её мама – логопед. Понятно, что мы хорошо знали друг друга, потому как жили в одном подъезде, только на разных этажах. Она мне жаловалась, что в школе её называют Светка-логопедка, потому что она очень чётко и правильно произносит все буквы в словах. Это и понятно, когда мама логопед!