Внутри, где-то под ложечкой холодеет. Успокаиваю себя, мол, это не навсегда. Беременность – не навсегда. Через несколько месяцев после родов, можно будет попробовать вернуться. Вопрос только в том, будет ли тело помнить плавные тексты танца. Годами в голове всё держалось: способствовали ежедневные, многочасовые тренировки.

Балет, как и спорт профессиональный, рука об руку с болью идут, постоянно преодолевать себя, свои страхи и физические возможности приходится.

Стоит единожды публике принять выступление восторженно – ты о всех сложностях забываешь.

Впервые, в тринадцать лет, я на себе ощутила всю радость успеха. Когда зритель тебя принимает, словно паришь над землей, рокот оваций оглушает, сознание плавится. Кланялась без конца и глупо улыбалась во все тридцать два, точнее двадцать восемь.

Прикрываю веки, появляется картинка: мама во втором ряду, глаза её счастьем светятся, а ещё гордость за меня в них плещется. Ей дорого обошлось моё увлечение балетом, она об этом не говорила, но и без того понятно, поэтому и успехам радовалась больше остальных.

Начала я заниматься не в пять-семь лет, как принято, а в девять, когда мы снова в Краснодар вернулись жить. Нагонять много пришлось. Частные уроки – удовольствие недешевое. Вдобавок море моих слез и каждодневные истерики.

Я грезила балетом с ранних лет, доставала маму постоянно, но у неё не было возможности на тот момент. Ни денег, ни времени. Как только переехали, она нашла балетную школу. И как-то уговорила их меня принять. Сейчас понимаю – чудо. В том возрасте я считала себя великолепной. Думала, что всё лебединое озеро от и до знаю, каждое движение. Да уж. На деле – даже полностью не видела его никогда. Но сила духа была, и вера в себя тоже.

То, что примой великих театров я не стану, было понятно всем и сразу. Грандиозных результатов не выдавала, врожденной фактурой не обладала, да и поздно начала опять же, что тут скажешь. Упорство мне помогло. В студии современного балета я на хорошем счету.

Была. Просто они ещё не в курсе происходящего.

С восьми лет я мечтала быть либо балериной, либо стоматологом. Приоритетнее – первое. Совмещать, естественно, не смогла. Единственное, мама попросила поступить на заочное. Не мед, но в жизни может и «эконом» пригодиться. Скорее всего, так и будет со временем…

Вдруг я располнею!?

Смотрю на себя в зеркало, висящее напротив. Пока что незаметно ничуть. Малыш совсем маленький. Через пару месяцев «аллонже» мне уже не поддастся. Сложно будет держать сзади ногу выпрямленной в колене, одна рука вверх поднята, вторая в сторону отведена. Птичкой себя ощущаю, смотрю, запоминаю, впитываю картинку. Вдруг поможет согреться в трудное время.

Мало кто верил, что я так смогу. Да, по сути, никто, кроме мамы. Пальцы в кровь, синяки по всему телу, суставы ноющие, но как итог – я смогла. Пусть и размах не такой, как хотелось. У нас даже лучше – душевней.

– Летаешь, – в тренировочный зал Алёна заглядывает. Моя хорошая знакомая. Коллега по труппе. – Мы тебя заждались, тростиночка.

Сколько мама выслушивала, да и сейчас продолжает от бабушки за мою худобу. Оказалось не зря. Весь я сейчас хотя бы пятьдесят килограммов, ничего бы не вышло.

Появление Алёнки меня раззадоривает. Начинаю делать «блинчики» – вращения с прыжком, с приземлением на полусогнутую в колене ногу (травм избежать помогает).

Подруга хохочет. Хрипло, сквозь смех считает количество оборотов.

– Раз блинчик. Два блинчик. Трииии… Агатка, ты как перышко.

Стараюсь. Продолжаю вращаться, в момент прыжка, удерживая третью позицию, колени и подъемы максимально вытянуты.