Экс-благоверный был, насколько я поняла, перебравшим при опохмеле. Но еще не безнадежным для лечения. В первое посещение его главное затащить под капельницу. С остатками зелья в крови после нее бороться уже легче. А, если подкормить удастся, организм какое-то время словно благодарит за организованный побег из ада хорошим настроением и желанием трезветь дальше. Как говорят наркологи, похмелье – ерунда. Пять, от силы семь суток, и физических страданий нет. Это потом начинается самое мерзкое: хочу – нельзя, хочу – нельзя. Но почему-то все пьющие боятся именно этих пяти – семи дней и ночей.

– Слушай, Поля, а не перенести ли нам встречу с доктором на завтра? – счастливо осенило бывшего мужа. – Полдня прошло, наверное, с утра лечиться полезнее.

Юлия возмущенно ахнула и кинулась из комнаты с воплем:

– Скот законченный! Опять обманул! Хоть кого ему привези, все равно не остановится!

– Сама скотина, – огрызнулся потрезву очень похожий на джентльмена мужчина.

Его надо было выручать и поскорее. Если откровенно, манеры девушки мне не понравились. Наверное, скотов не много видела. Она исчезла в недрах квартиры, которую с таким тщанием обставляла я, и не возвращалась. За это не осудишь – натерпелась. Но и сдуру стершего грань между теорией и практикой запоя экса было жаль. Заговорив о враче, он попросил помощи. Надо было действовать. «Обязательно расскажу ему про Леонида, когда очухается, чтобы трескать неповадно было», – пообещала я себе. И принялась за Юлиного бойфренда, перед бой или перед френд вставлять «пардон», всерьез.

– Тебе уже минута казалась вечностью, когда пытался терпеть и не пить? Уже торопил свою единственную жизнь вопросом: «Когда же это кончится»? Чем быстрее окажешься под капельницей, тем больше светлых мгновений сохранишь. Итак, что мы решаем? Приглашаем доктора сюда или показываемся шоферу в такой форме?

– Формалистка!

– Это называется плоский алкогольный юмор. Давай заострять его методом очистки организма от токсинов.

– А давай, на фиг.

Я позвонила Сергею Степановичу Илонову. Воистину он не от работы, а к ней бегал. Договорились, что часа через два – три прибудет к страждущему.

– Доктор, я его сто пятьдесят граммов на такой срок не растяну.

– Милая моя, коль уж я пообещал свое присутствие, растягивайте пол-литра. Но именно растягивайте, а не вливайте.

«Пол-литра» мне не понравились. Человек, заломивший за услуги такую цену, мог бы быть осторожней в определениях. «Бутылочка «Наполеона» – звучит лучше. Но, в конце концов, ему виднее. Экс-мужу я сурово сообщила:

– Доктор позволил двести пятьдесят граммов, но очень медленно, с перерывами. И неплохо бы поесть горячего мяса.

– Молодец, Поля! – вдохновенно воскликнул он. – Я верил, что ты найдешь настоящего врача. А то Юлька кому-то позвонила, он велел до вечера соблюдать сухой закон. Раз так, и от бифштекса не откажусь, – расхрабрился больной с гримасой крайнего отвращения. – Вот только хлебну для аппетита…

Конечно, эта пьянь уговорила две бутылки без закуски. Но мне удавалось после каждой рюмки впихивать в него по таблетке активированного угля. Я более не сердилась на психиатра. И на сорвавшуюся на крик Юлию. «Пол-литра» меня покоробили! Как он их из горла хлестал! Плодово-выгодное, которое дурным словом поминал мой папа и сентиментально-добрым Вик, сошло бы. Нет, я не жалела его денег. Просто, если все равно, что хлебать… В детский дом отдал бы… Да, если бы они все… Да, если бы мы все отдали… Нет, отговариваемся, дескать, большая часть взрослому ворью достанется…

Иметь приветливую рожу при подобных наивных и грустных мыслях нельзя. Поэтому кандидат медицинских наук, настоящий психиатр Сергей Степанович Илонов увидел на пороге то, что увидел. То есть меня, изнуренную решением вечных проблем. Но предварительно объясню, как я подменила Юлию, хотя поначалу контактировать с доктором не собиралась.