Не понимала, к чему ведет Марфа, но явно не к добру. А бабуля продолжила:

- Меньше чем через полчаса меня не станет. Ты появилась здесь, чтобы скрасить мое одиночество в последние минуты.

Я закашлялась. Марфа хоть и стара, но выглядит неплохо. С чего бы ей умирать.

- Теперь это твой долг. Твой дар. Твое проклятие. Назови, как угодно, – вещала Марфа. – Хочешь этого или нет, но ты будешь перемещаться к людям за тридцать минут до их смерти.

- И какой в этом смысл? – почувствовала, как меня потряхивает. На этот раз уже не от холода.

Села на стул, чтобы собраться с мыслями.

- Поговорить, скрасить одиночество. Возможно, кто-нибудь напишет предсмертную записку или позвонит близким, разобравшись с давней враждой. У каждого свои истории. Я привела примеры, но сейчас другое время и люди другие.

Марфа опустилась в кресло-качалку.

- Так ты тоже такая? – моргнула глазами, чувствуя, что если бы не сон, непременно грохнулась в обморок.

- Была такой, - улыбнулась Марфа, вновь посмотрев на фотографию Коленьки. – Весь род Меламед такой. По женской линии, - добавила она. - Мать моя и бабка. Сыну Дмитрию покойному дар не передался, но я знала, что ты его получишь. Ты в детстве была ну точно как моя мать. Такая же проницательная и острая на язык. И парни на тебя также не заглядывались.

А это здесь причем?

- Женихи, словно чувствовали, что со мной что-то не так. За версту обходили. Да и когда мне было создавать семью.

Поднявшись, бабуля взяла фотографию мужа с комода и села обратно в кресло.

- Только Коленька, словно не замечал моих странностей, - Марфа снова прослезилась. - Ходил за мной как приклеенный, вот я и сдалась. А когда детишки пошли, моя странность сама собой улеглась. Да и куда мамке исчезать, когда дите одно дома. У меня ведь три сына. И у всех ребята. Только ты одна девчушка получилась.

- Бабуль, - я посмотрела на часы. Стрелка в районе двадцати.

- Да, да, - словно опомнившись, пролепетала Марфа, - заболталась я, а время идет. Там в шкафу пальто синтепоновое. Таня, мать твоя, оставила в прошлый приезд.

Я встала и открыла шкаф. Желтое пальто висело на вешалке. Марфа заставила взять.

- И сапоги, - напомнила бабуля, - негоже по зиме разгуливать босиком. И деньги в шкатулке на комоде возьми. Там на обратный билет.

Жутко смущаясь, заглянула в шкатулку.

- Запомни, Ани, когда люди вокруг - нечего бояться. Опасайся, когда ты одна. Мало ли чего. Теплую одежду держи рядом. Деньги, кошелек, а главное паспорт. Никогда не знаешь, куда занесет тебя судьба, - вещала Марфа. - А теперь иди ко мне, милая, дай тебя обнять!

Мы обнялись с бабулей. Поцеловала ее в старую морщинистую щеку. Даже на слезу пробило.

- Ты не реви, внучка, - проговорила Марфа, - я по Коленьке соскучилась. Давно встречи жду. Деньки уж считаю. Ты Тане позвони, скажи, что Марфа померла. Она все поймет. А сама уходи.

Вышла на улицу, потому как Марфа гнала прочь. А по щекам слезы текут, не могут остановиться. Странные часы остановились. Стрелка замерла на тридцати и не тикают больше.

Деньги в кармане пальто, на голову капюшон накинула. В сапогах тепло.

Вспомнила последние слова бабушки. Набрала маме.

- Мам, только не паникуй. Марфа Константиновна померла.

- Марфуша! - услышала вскрик матери в трубке, и связь прервалась.

Несколько минут стояла на улице, собираясь с мыслями, когда телефон снова зазвонил. Номер незнакомый.

- Ани Дмитриевна, вы где? - голос босса.

Очуметь! Он тоже во сне, видимо красотой крепко меня приложил.

- В Гагарине, - пробормотала, оглянувшись по сторонам.

В телефоне повисла тишина.

- В каком? - спустя несколько секунд хриплым голосом уточнил Фил.