– Вот, здесь будешь спать. Здесь тепло. Курткой накроешься.

– Я не могу взять твою куртку…

– Бери и все. Я специально старую надел. У меня дома – новая. Я в той в школу хожу… Все, я побежал, пока меня дома не хватились. Завтра перед школой пожрать тебе занесу, а после школы – думать будем, что дальше делать. И не ходи никуда. Я снаружи замок повешу, как будто закрыто, чтоб бомжи или еще кто не полез – ладно?

– Ладно, – кивнула девочка, присела на пенку, обхватила колени и опять стала похожа на синичку-лазоревку.

Витек махнул девочке рукой и пошел к выходу. Уже на пороге обернулся и сказал негромко:

– Спокойной ночи… Аи…

– Спокойной ночи, Витек, – откликнулась девочка и улыбнулась.

Дома Витек убрал топорик на место, выпил для отвода глаз чаю с вареньем, хотя есть и пить ему совершенно не хотелось. Потом заглянул на минутку в ванну и пустил там горячую воду, чтобы в случае чего можно было сказать маме, что он уже помылся. После этого Витек пошел спать в комнату с компьютером.

У Витька с родителями на троих была двухкомнатная квартира с большими, хорошими комнатами и высокими потолками. И досталась она им после смерти одинокой маминой тети со смешным, но милым именем Зося. Витек тетю Зосю в своем раннем детстве очень любил и сейчас еще хорошо помнил. Мама тоже помнила тетю Зосю и каждый год в день ее рождения пекла пышный и невероятно вкусный пирог с рыбой и черемшой (тетя Зося была родом из Сибири и всю жизнь любила именно такие пироги).

– Вот, – говорила мама, поднимая рюмочку за упокой тети Зосиной души. – Только благодаря Зосеньке и живем в центре, в отдельной квартире, как белые люди…

Папа от таких разговоров почему-то ежился и норовил в день тети Зосиного рождения из квартиры сбежать. Может быть, ему тетя Зося чем-нибудь при жизни не нравилась.

В большинстве знакомых Витьку семей с детьми, у которых тоже были двухкомнатные квартиры, комнаты в квартире делились так: одна комната – родителей, другая – детская. В семье Витька все было по-другому. Была одна комната с компьютером (в ней работал папа, делал уроки и спал Витек), а другая комната с телевизором (в ней мама смотрела телевизор и спали оба родителя). Папа когда-то пытался вынести мамин телевизор на кухню, потому что кухня в квартире тоже была большая, целых 12 метров. Но мама этому проекту бурно воспротивилась, и долго кричала, что она и так проводит в кухне лучшие годы жизни и после работы хочет смотреть телевизор на своем собственном диване, а не сидя на табуретке, а засыпать под папино стуканье по клавишам она категорически не может. Папа что-то говорил про вредное электромагнитное излучение, но потом сдался, купил для монитора защитный экран, и поскольку работал он в основном по ночам, Витек каждый вечер по-прежнему засыпал под это самое «стуканье». В общем, оно ему совершенно не мешало, а если учесть, что до двух ночи и с шести утра под окнами, громыхая, ходили трамваи, так и подавно. От синеватого свечения экрана делались голубыми розочки на обоях в углу, в морозные и влажные дни искрили дугами трамваи, и по темному потолку пробегали быстрые серебряные тени. Вся обстановка в знакомой комнате делалась какой-то таинственной, и Витьку эта ночная комната нравилась, пожалуй, даже больше, чем дневная.

Только один разговор как-то тревожил воображение Витька. Года два назад папин приятель, моряк, «кавторанг», как он сам себя называл, оглядел далекие лепные потолки комнаты с компьютером и сказал: «Ты бы вот что, Витя, сделал. Построил бы антресоли. Высота позволяет, а вложений и строительных материалов надо – чуть. Все дело в умном проекте. Я видел в больших квартирах вроде твоей – здорово. И сразу места станет, считай, в полтора раза больше. Поселишь там сына, или, наоборот, себе кабинет сделаешь.» – В ответ папа кивнул другу-кавторангу и пробормотал что-то неопределенное. Две ночи Витьку снилось, как он залезает на антресоли почему-то по веревочной лестнице, наверху, широко расставив ноги на дощатом полу, берется за настоящий штурвал и… На третий день он спросил у папы: «Пап, а эти антресоли, про которые дядя кавторанг говорил, можно сделать?» – «Обязательно сделаем, хорошая идея, – ответил папа. – Когда свободные деньги будут…» – И Витек тут же забыл об этом, потому что время «когда будут свободные деньги» было в семье Савельевых очень похоже на время из народных поговорок типа «когда рак на горе свистнет» или «после дождичка в четверг»…