– Ли…

– А все-таки она так старается, делает домашнее задание. Такая она славная, наша милая принцесса.

Со счастливой улыбкой в полном изумлении я проводила взглядом Лили.

Так, значит, корзинка со сладостями теперь пустая? Но ведь когда я приходила туда в последний раз, там все еще оставался шоколад. Ой-ой! Что же могло случиться? Кто-то слопал мой шоколад. Кто же это мог быть? Может, одна из горничных? Вот надо же! Разве можно воровать у ребенка? Хнык-хнык! Мои шоколадки! А теперь еще и Лили думает, что это я все съела!

Хоть это было и нечестно, но, немного поразмыслив, я решила, что вряд ли мне кто-то поверит, если попытаюсь рассказать правду. Поэтому, закончив писать сочинение, которое задала мне графиня Элоиза, в крайне подавленном настроении я побрела к Лили. К счастью, после похвалы за работу она все же дала мне шоколадку.

– Ваше высочество, а что вы рисуете?

– Это Феликс-дурак. А это – самая прекрасная в мире Лили.

Я лежу на полу и развлекаюсь тем, что рисую всякую бессмыслицу на листе бумаги. Ведь, как известно, рисование способствует эмоциональному развитию у детей.

Мой рисунок больше похож на каракули, ни один человек в здравом уме не узнал бы на нем Лили. Но я все еще злюсь на Феликса, и с моих губ невольно срывается слово «дурак».

– О, а этого господина я узнал. Это ведь его величество, не так ли? – Феликс сделал вид, что не заметил моей шпильки. А когда я достаю новый лист бумаги и рисую на нем другого человека, притворяется, что узнал его.

– Би-и-ип! Неправильно! Феликс, это тебе!

Смущенный моим подарком, он еще некоторое время рассматривает лицо, изображенное на листе. И вдруг восклицает в изумлении:

– Не может быть! Неужели это я?

Интересно, что он имел в виду? Не может быть, чтобы я его нарисовала? Или не может быть, чтобы этот уродец на картинке оказался им?

– Благодарю вас, принцесса! От чистого сердца! Я буду хранить этот рисунок всю жизнь, как сокровище!

Ну, ладно уж. Что было, то было. Кхе-кхе… Было бы, чему так радоваться.

– Лили! Лили! Это тебе подарок!

– Бог мой, принцесса! Неужели я и вправду такая красивая?

– Самая-самая красивая на свете!

Следующий рисунок я подарила Лили, которая все это время сидела неподалеку и с улыбкой за нами наблюдала. Так-так, ну что, выходит, теперь пришла очередь мерзавца Клода. Напевая себе под нос, я начала рисовать. Хе-хе-хе. Надо бы его поуродливей намалевать.

– Его величество, должно быть, будет счастлив получить от вас в подарок свой портрет.

Ну уж нет! Ему я свой рисунок точно дарить не собираюсь. Миниатюрный Клод на моем рисунке вышел на редкость уродливым. Что, если император решит меня прикончить, едва получив такой подарочек? Да если бы я даже и захотела ему подарить этот портрет, вряд ли он бы его взял.

– Я все!

– А на этом рисунке принцесса и его величество вместе играют.

А вот и нет. На этом рисунке я в полете сбиваю Клода мощным ударом обеих ног в живот. Я, конечно, выгляжу жалко, пытаясь избавиться от стресса посредством подобных рисунков, но тут уж ничего не поделаешь.

Так-так, кого бы еще нарисовать? Зажав в руке цветной карандаш, я на некоторое время погружаюсь в раздумья, и вдруг еще кое-кто приходит мне на ум. Но, нарисовав овал лица, я так и не смогла продолжить из-за недостатка необходимых мне данных. Хм… Какого цвета должны быть глаза? А волосы примерно вот такой длины? Или такой?

– Лили! Лили!

– Да, принцесса?

Посидев какое-то время со склоненной головой и так и не решив, как быть, я наконец позвала Лили.

– Какой была моя мама?

В воздухе повисла пауза.

– Ати хочет нарисовать маму, но не знает, какое у нее лицо.