Тут я обратил внимание на их одежду: шаровары, рубашки у всех одинаковые, но без пуговиц, что-то вроде магнитных защелок. Вместо обуви – носки на твёрдой подошве.

Кушанье было непривычное. Я увидел кувшин и показал: мол, пить хочу. Мне налили в четырёхгранный бокал чего-то коричневого, и я сразу почувствовал бодрость, лёгкость. Жестами спросил, где они живут. Тогда один из них взял меня за руку и повёл в корабль. Снаружи это был шар, но внутри этого не чувствовалось. Я увидел три кресла с укреплёнными скафандрами из металла и кожи. Мой гид сел, быстро в него облачился, а затем кресло приняло горизонтальное положение. Показал приборный щиток. Потом крышка закрылась, стало темно. Он включил освещение приборов (что-то вроде фосфора), затем оно стало меняться – красное, ярко-жёлтое… я даже зажмурился.

Здесь не было ни одного предмета из дерева, всё металлическое. Внизу был какой-то люк. Я постучал по обшивке, раздался глухой звук. Видя, что я этим заинтересовался, хозяин подошел к щитку, повернул ручку, и вскоре обшивка стала холодной.

Пока мы разговаривали, как глухонемые, те двое свернули ковёр и укрепили на шаре какой-то прибор. Мне показали, чтобы я отошёл подальше. И вот шар задрожал, завис в воздухе. Стали втягиваться опоры, ударило пламя, появился сизо-голубой дым. Шар быстро пошёл вверх. Наверху он был похож на тарелку. А я взялся тушить загоревшуюся траву.

Я тогда работал выездным фотографом, и надо было сделать снимки. Но пока ходил по кораблю, те двое порылись в моём портфеле и разобрали аппарат. Когда хватился, чтобы снять их при старте, то объектива не нашёл. Аппарат был «Киев-5», стоил 125 рублей. Так что дорого мне обошлась эта встреча. Даже пришлось работу фотографа бросить и снова идти в печники.

Это было летом 1978-го, во Львове, в зоне отдыха. Друзья ушли купаться, а я не захотела и осталась одна. Минут через пять-шесть подошли два высоких, симпатичных парня и пригласили прогуляться с ними. Красивые глаза, проницательный, умный взгляд… Я поначалу отказалась. Они повернулись и ушли в сторону леса легкой, плавающей походкой, а как дошли, то растворились. Меня разобрало любопытство, и я отправилась туда, никого не предупредив.

Зашла в лес – тут перед глазами появилась телепатическая картинка. Я пошла туда, куда подсказала интуиция, и метров через 150 увидела поляну, а на ней НЛО. Страшно не было, подумала: «Попасть бы туда… Как они меня воспримут?» И будто меня кто-то слышал: двери бесшумно открылись, и я вошла. Свет был бледно-голубой, спокойный, и лампочки загорались там, куда я шла. Я поняла, что меня сопровождают.

Когда зашла в кабину корабля, то была приятно смущена, узнав ребят, с которыми разговаривала. Говорили по-русски. Первый, Элиус, как я поняла, был командиром, второй – Юлиан. Предложили прогуляться и кое-что посмотреть. Мне было очень интересно. Они мне рассказали о своей планете, о том, что я им нравлюсь и, по их расчетам, я их сестра… Вернулась утром, около шести.

Это было в середине пятидесятых годов в небольшом сибирском поселке Пискуновка Красноярского края. В один из ноябрьских вечеров я вышла из дома наколоть дров и увидела на высоте трёх-четырёх метров ярко-оранжевый шар размером с полную луну. Расстояние до него было не дальше футбольного поля. Шар двигался, но как-то странно: то быстрее, то медленнее, будто им кто-то управлял. Дойдя до развилки дороги, он остановился, проделал короткие движения вправо-влево, потом поднялся и повторил маневры. При этом не раз менял цвет, что сопровождалось сильным грохотом, словно били цепью по железу. Затем рядом появились маленькие чёрные тучки, которые вроде бы осмысленно летали вокруг, то приближаясь к шару, то удаляясь. Наконец, они ярко осветились изнутри, и я увидела внутри их прозрачных оболочек по одной фигуре человека или, может, робота. Каждый такой робот стоял внутри своего «кокона», сложив руки на животе. Причем на руках были какие-то насадки, от которых отходили длинные заостренные, как пики, «пальцы» длиной сантиметров тридцать, по три-четыре на каждой руке. На правой стороне груди робота – небольшой стального цвета круг.