Ты никогда не был в Ялте, и не знаешь Николая Николаевича Ходырева, он не существует. Я стираю его из твоей памяти. – Костик приподнял руку Длинного и пальцем, как стирательным ластиком, поводил по его ладони, затем пару раз провел вдоль лба, а затем поперек и дальше через лоб и нос. Длинный сморщился и с облегчением вздохнул, точно с него сняли груз.

Костик взял нож, перерезал скотч вокруг туловища и на ногах, убрал его и сказал:

– А теперь открой глаза, – и легонько толкнул Длинного в лоб. Тот открыл глаза и удивленно стал смотреть вокруг и на присутствующих. Похоже, что он пытался что-то вспомнить, но вряд ли это у него получалось, по крайней мере выражение лица было крайне удивленное, но спокойное.

– Ну, что Владимир Афанасьевич, контракт у нас с вами закончился. Мы нанимали вас для охраны нашего товарища, вчера он уехал в командировку за границу, ну а вы получаете расчет. Вот на этих карточках ваши деньги и, как говорится, с Богом – домой. Кстати, где ваша семья?

– На Дальнем востоке, в Комсомольске-на-Амуре, – он улыбнулся и добавил. – Давно меня ждёт.

Длинный встал, но его повело в сторону, и он ухватился за стул:

– Что-то меня качает, да и не пойму, где я?

– Ну, так прощальный банкет, он даром не проходит. А находитесь вы у друзей. Сейчас вот ребята отвезут вас к вашему дому, только покажете, где живёте, соберете вещички и на автовокзал. А по дороге вот он, – Костик указал на Сергея, – проверит ваши карты, а то одна, возможно, заблокирована. Если все в порядке, отдаст вам, а если – нет, то примет меры.

Когда они выходили, Костик притормозил Сергея, отдал ему записанные цифры паролей и сказал:

– Завернёте к банку или банкомату и проверишь. Если пароли соврал, скажи, что карточки заблокированы. Хотя по всем признакам все сработало как надо, но проверка не помешает. Он сейчас заторможен, соображает туго и активных действий еще часов пять проявлять не должен, но на всякий случай вот тебе шприц, если что – воткнешь.

– Слушай, Костя, а чего мы с ним так возимся, под зад коленом и пусть катится, а деньги снять – и нам пригодятся, – сказал один из кинутых Коляном.

– Можно и так. Но вы ведь меня взяли для того, чтобы все решать миром и по-честному? Ну, так и давайте решать. Его наняли, он работал, и к нему, его деньгам мы отношения не имеем. А чтобы он оставался для нас полностью безопасным, мы его обезвредили, и отпускаем с миром, пусть к семье едет и работает.

В общем, ребята отвезли, проверили, узнали, где они жили с Коляном и на такси в Симферополь отправили, а потом взялись и за Коляна. Но здесь все пошло по другому сценарию. Николай предложил его сам.

– Я понимаю, что обидел вас и на вашем месте, выпотрошив, в живых вряд ли оставил – гирю на ноги и в море. Тем более оно рядом. Но, давайте договоримся, я сделаю для вас все и в лучшем виде. Даже то, что приобретено на мои деньги, переоформим на вас – это будет как моральная компенсация. Взамен только одно – оставьте мне жизнь. – Он помолчал и с тоской сказал. – Ну не получилось у меня с этим портом! И жаба придушила, вот и сбежал.

Мужики вышли, посовещались, а решение озвучил мой брат:

– Сделаем так, после переоформлений и продажи того, что нам не нужно, мы и примем окончательное решение, а пока наше мнение 50 на 50. Так что ты уж постарайся.

И он старался.

Мужики быстренько все оценили, поделили и переоформили с соответствующими подношениями нужным чиновникам. А чтобы Колян не дергался, то с утра ему втыкали укол и целый день он был тихий, смирный и довольный – с умильной улыбкой на лице.

А после того, как все утряслось, он написал чистосердечное признание и отказ от имущества, приобретенного на средства, добытые мошенническим путем, и эти самые пути все перечислил.