– Напыщенный вздор, черт бы его побрал, – буркнул майор Свит. Невозможно было понять, к какому лагерю он принадлежит.

Значит, Кеннет, заметил Аллейн, называет Мейлера «Себ». Быстро они спелись!

– А раскопки все еще ведутся? – спросил барон у Гранта, когда они двинулись дальше. – Этот Аполлон еще не восстал, когда ваш Саймон приходил в Сан-Томмазо? Его, стало быть, воздвигли недавно?

– Лазарь новых дней, – пропел мистер Мейлер. – Но насколько гораздо привлекательнее!

Где-то в темноте Кеннет эхом отозвался на его смешок.

Софи, шедшая между Аллейном и Грантом, прошептала: «Хоть бы они перестали», и Грант одобрительно поддакнул, с ним, похоже, согласился и майор Свит.

Они продолжали движение по крытой аркаде старой церкви.

Теперь уже барон Ван дер Вегель что-то задумал. Держа камеру наготове и мурлыча какой-то мотивчик, он повернул за угол и исчез в тени.

Мистер Мейлер же говорил безостановочно.

– Мы приближаемся к еще одному произведению этрусского искусства, – рассказывал он. – Считается, что это Меркурий. К нему попадаешь довольно внезапно, он слева.

Встреча получилась поистине внезапной. Меркурий стоял в глубокой нише, возможно, в начале забытого перехода. Освещен он был не так ярко, как Аполлон, но сияющая улыбка выделялась достаточно четко. Когда они подошли к нему, над плечом Меркурия поднялась вторая голова и глупо улыбнулась. Полыхнула, скрывая ее, вспышка, и эхом раскатился безудержный смех барона Ван дер Вегеля. Леди Брейсли снова заверещала.

– Это уже слишком! – кричала она. – Нет. Это уже слишком!

Но огромные Ван дер Вегели, развеселившись, едва ли не вприпрыжку устремились вперед. Майор Свит предал анафеме все розыгрыши, и компания двинулась дальше.

Шум подземного потока нарастал. Они повернули за очередной угол и вышли к другому огороженному колодцу. Грант пригласил их посмотреть вверх, и там, прямо над собой, они увидели нижнюю сторону того отверстия, в которое уже заглядывали в базилике.

– Но для чего они служили? – спросил майор Свит. – В чем смысл, Грант? – быстро добавил он, очевидно чтобы предотвратить любые комментарии мистера Мейлера.

– Возможно, – сказал Грант, – для отвода воды. Есть сведения, что на каком-то этапе раскопок просачивалась вода и даже случались наводнения.

– Ха, – вставил майор.

Баронесса наклонилась над ограждением, вглядываясь вниз.

– Геррит! – воскликнула она. – Посмотри-и-и! Там саркофаг! Где сидел и размышлял Саймон! – Ее голос, немного гнусавый, как у школьника, пробежался туда и обратно по всей шкале громкости. – Смотри! Внизу! Та-ам. – Вспышка камеры мужа на мгновение выхватила обширный зад жены, пока он весело подшучивал над баронессой. Она чересчур легкомысленно перегнулась через перила.

– Будь осторожна, дорогуша! – воскликнул муж. – Матильда! Не наклоняйся так! Подожди, пока мы спустимся.

Он оттянул ее от ограждения. Баронесса была очень возбуждена, и они вместе посмеялись.

Аллейн и Софи подошли к ограждению колодца и посмотрели вниз. Пространство внизу освещалось невидимым источником света, и ясно виднелся край саркофага. С высоты можно было рассмотреть каменную крышку, сплошь покрытую резьбой.

Пока они смотрели, по стене за саркофагом скользнула сильно искаженная тень, исчезла и снова появилась.

Софи вскрикнула:

– Смотрите! Это… это та женщина!

Но тень исчезла.

– Какая женщина? – спросил у нее за спиной Грант.

– Та, с шалью на голове. Продавщица открыток. Внизу.

– Вы ее видели? – быстро спросил мистер Мейлер.

– Я видела ее тень.

– Моя дорогая мисс Джейсон! Ее тень! В Риме тысячи женщин носят на голове платок, они отбросили бы такую же тень.