–– Я помню Гаса в средних летах, – рассуждал Уильям Кэрроу. – Сын, ты меня слушаешь?

Артур, сидевший с мрачным выражением на лице, кивнул.

–– Внешне Хенрик похож на Элишию, но он точно унаследовал характер своего папаши и его пороки…

–– Но не достоинства,– угрюмо пробурчал Артур.

–– У Гаса не было достоинств, – откликнулся Уильям. – Единственным достоинством Одноглазого, был его здоровенный член… и ещё избавление людей от Закарии.

–– Ты видел его? … Эй, я про дракона! А ты что подумал? Отец, да ты что?! – Захохотал вредный мальчишка, наблюдая, как выкатываются очи почтенного и благородного сэра Уильяма.

–– Я видел, – пропыхтел старик. – … И то и другое!

–– Ты видел Закарию? – Артур перестал смеяться.

Под потолком бестолково заметались светочи, Круф за дверью стал шкрябать когтями наличник.

Уильям Кэрроу, глубоко сосредоточенный, встал и отправился за ширму из портретов.

–– Я дам тебе одну хронику, – донеслось до Артура вместе со скрежетом крышки от сундука.

Поскольку Артур Кэрроу ещё не принёс присягу историка-информатора, то согласно кодексу цеха историков, он не имел права посещать секретный архив. Но не посещать – это не значит: не читать запрещённых хроник! Теоретически, читая какой-либо шедевр, ты можешь и не знать, что за полчаса до этого он лежал в сейфе. Боле того, секретность некоторых хроник определялась непосредственно хозяевами этих хроник! А потому молодой Кэрроу время от времени, как сейчас, просто сидел и ждал когда папаша сбегает за портреты и нароет там что-нибудь интересное. Таким образом, Артур, ещё не находясь в официальной должности свидетеля событий, уже читал такие засекреченные перлы как: «Пять отличий эльфа от человека»; «Любовные приключения королевы Изабель и рыцаря Александра» – жуткий разврат(!); «Подземные галереи Птопая»; «Огнестрельное оружие до Эпохи Перемен»; «Техногенное развитие человечества до Эпохи Перемен». А также сонеты его пра-пра-пра-прадеда Орсо Кэрроу, который увлекался стихосложением, но почему то стеснялся об этом рассказывать, и все свои творения прятал в сундуке.

Пока старший Кэрроу вёл раскопки в секретном архиве, Артур бесцельно блуждал взглядом по мебели и стенам кабинета.

Все стены рабочей комнаты, кроме той, за дверью которой сидел акулообразный и гиеноподобный Круфи, были иллюзорными. Кроме уже упомянутой стены-ширмы, были стена-лабиринт и стена-свет. Эта последняя, представляла собой разноцветную, объёмную панораму. На ней над волнами океана зависала странная металлическая конструкция известная в истории, как подводная лодка. Волны ритмично колыхались, лодка то всплывала, то погружалась.

За панорамой имелся небольшой каминный зал с ковром и кушеткой, на которой, согласно семейным преданиям, зачинались некоторые великие историки-информаторы рода Кэрроу – в том числе и сам Артур. Да-да, когда то молодой папаша Уильям Кэрроу, в силу неких срочных обстоятельств, не вылезал из архива день и ночь, а его только что обретённая супруга приносила ему обед или ужин. Иногда она приносила ему себя… Теперь уж матушка в архив не спускается – Круфу она почему-то не нравится.

–– Вот, – подвёл итог старик Уильям, появляясь из-за портретов и выкладывая на стол предмет своего изыскания – красивую хронику в обложке из молодого бамбука.

Артур подошёл к столу и спросил. – Кто автор?

–– Автор стоит перед тобой, – Уильям отвесил чуть насмешливый поклон.

Артур, под внимательным взглядом отца, взял книгу в руки. Датировалась она годом одна тысяча семьсот пятьдесят девятым от начала Эпохи Перемен. То есть была написана уже после рождения Артура. Если точнее ему было три года. История называлась «Путь влюблённого».