– Уже нет… Ни у меня, ни у тебя…
Резко оттолкнувшись, она ушла, поникшая, оставив меня в оцепенении…
– Бедняжка… – вновь заревела Аталай. – Еще одна несчастная…
– А те люди? Ну те, которые должны были заменять Ашота Багдасаряна, пришли на завод? Вы сказали, двое соскочили? – спросила Гюля.
– Нет. Наверное, узнали о продаже или просто не решились, – ответил рассказчик. – Ведь люди реально озлобились против них. Я посадил на заводе Павла. А он провел чистку. Часть армян-рабочих были мастеровые – работяги. Их не тронули. Избавились от приблатненных – от тех, кто на чужом горбу в рай пытались попасть. После уже начали набирать интернациональный состав – русских, украинцев…
– А наших? – спросила Аталай.
– Ну и наших, – улыбнулся Длинный. – Мы выбирали нормальных, специалистов. Фактор национальности не был приоритетным.
– А сколько вы денег взяли из Зеленого дома? – вдруг вспомнила Аталай. – Вы, кажется, забыли назвать цифру.
– Ничего я не забыл, – сухо ответил Длинный. – Зачем вам это? Любопытной Варваре нос оторвали, – он натянуто улыбнулся. – Мы не бедствовали. Идея приобретения завода и Наильке понравилась. Деньги приходят-уходят, а дело остается.
– Со всеми этими криминальными разборками, вендеттой, ну и болезнью жены вы, как я поняла, отошли от непосредственной задачи? – это спросила Гюля.
– Да, действительно, вам же срок назначили, чтобы расколоть Мансурова? – оживился и Прилизанный.
– Вы думаете ликвидация группы Багдасаряна, которая ни много ни мало, выполняла и финансировала задачи армянских спецслужб в Москве – это не показатель? Или же упразднение штаб-квартиры военной спецслужбы противника в Мытищах тоже не показатель?
– Да нет!.. – ответил немного сконфуженный Прилизанный. – Это, конечно… Еще какой!.. Но перед вами была поставлена конкретная задача. И нас интересует, смогли ли вы ее решить? Смогли ли подобраться к Мансурову?
– К Мансурову? – рассеянно переспросил Длинный, видимо, вновь уходя в прошлое. – Смог. Но это больше являлось подарком судьбы, чем моей заслугой… И если это действительно этично будет называть подарком, – вздохнув, после паузы добавил он…
Глава III
Застрелили Корейца. И до него добрались. Эту новость принес Алик Мансуров, который однажды завалившись ночью, разбудил меня. Впрочем, разбудил – громко сказано. Джулия от болей уже не могла нормально спать даже под инъекциями. Я с медсестрой Танькой дремали прямо у ее кровати…
– Жив?
– Считай, мертв, – ответил почерневший от горя и злости Мансуров. – Сказали, ранение несовместимое с жизнью. Меня к нему не допускают. Сейчас всем заправляет Трофим.
– Тощий?
– Да, черт бы его побрал. Возомнил себя главным. Он всегда был любимчиком у Казанцева.
– Может, так надо?
Он не ответил и сплюнул.
Мы стояли во дворе. Несколько дней назад пошел снег. И сейчас крупные снежинки хаотично танцевали в воздухе, пушистым одеялом покрывая землю и все, что на ней было. Собаки забились в конуру и время от времени высовывали морды, как бы отмечаясь, что не спят и бдительно хранят покой хозяев. Мансура они знали и на его появление среагировали тихим поскуливанием. То есть, зашел чужой, но “свой” чужой.
– Кто напал? – я поднял воротник куртки, надетой поверх тельняшки.
– Не знаю. Каж, Федька замешан.
– …
– Несколько дней назад его ребят засекли у КПП – 2. Вроде с телками катались. Ким обычно оттуда выезжал.
– Где застрелили?
– У дома его женщины. С крыши соседнего дома. Целились в голову. Знали, что в бронике ходит.
– Стрелка поймали?
– Нет. Отход был рассчитан до секунды. Винтовку с ночником бросили на крыше.
– Если вычислили ночлег, значит получили наводку. Подругу пробили?