Я вскрикнула. Ощущения были такие, что еще немного, и кожа просто лопнет. Каспар опустился на локти, а ладонями взялся снизу за мои плечи, чтобы я не скользила по простыням. Сильно сжал их пальцами и еще углубился. Каспар, зараза, я внутри намного меньше, чем ты себе представляешь! Боги, и зачем я это затеяла? Чувствовала же, что ничего хорошего не получится. Но не останавливать же его теперь? Я достаточно хорошо изучила своих подопечных и знала, что прервать все сейчас – то же самое, что вырвать кусок мяса изо рта у голодного человека.

Больно. Больно. Это все, о чем я могла думать. Ну, еще могла считать толчки, представляя, что каждый из них приближает меня к окончанию этой пытки. Каспар, солнце мое, как же тебя поторопить? Я застонала, впервые в жизни решив влиться в ряды постельных обманщиц: может, он подумает, что мне уже хорошо, и сам быстрее кончит, а? Каспар стал двигаться быстрее и активнее, почти до конца выходя и сразу возвращаясь. В полной тишине я слышала липкий звук и его тяжелое дыхание, а сама едва могла вдохнуть от скрутившей меня боли.

Не знаю, сколько времени продолжался этот кошмар, но наконец, Каспар счастливо выдохнул и упал рядом. Я лежала, не шевелясь, и пыталась расслабиться. Тело все еще было похоже на скрюченную статую, но боль быстро отступала, оставляя только саднящее ощущение. Каспар тихо, невесомо рассмеялся и поцеловал меня в плечо. Я посмотрела на него, залитого солнечным светом. В глазах горели золотые искорки, кудряшки неряшливо раскатились по подушке. И как этот ангел мог причинить мне столько боли? Каспар молчал, радостно улыбаясь мне. Кажется, он принял все это за какую-то игру, шалость. Ну и ладно. Хотя бы объясняться не нужно.

Раздался звонок утреннего колокольчика. Я подскочила: не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел меня выходящей из комнаты Каспара. Максимально быстро и неслышно я вылетела из комнаты, чуть не забыв прихватить обувь, тихо прикрыла за собой дверь, чтобы не хлопнула, пробежала босиком до угла, потом так же быстро натянула туфли, выдохнула и медленно пошла по коридору, делая вид, что ничего не случилось. Навстречу мне брели сонные фигуры моих подопечных, я улыбалась им, они улыбались мне. Мы говорили друг другу «Доброе утро», а я тем временем чувствовала, как по бедру стекает горячая густая капля. Боги, как стыдно.

- О, госпожа Мериме, как удачно, что я вас встретил! – мне навстречу бежал наш повар. – У нас беда: не привезли заказанные на завтрак продукты.

- Сделайте завтрак из того, что есть, - попыталась я отвязаться от него, чувствуя, как к одной влажной дорожке присоединяется другая, и капли стремятся к коленке, обгоняя друг друга.

- Да я бы с радостью, но мы как раз вчера производили ревизию: часть продуктов выбросили, часть отдали попрошайкам, рассчитывая сегодня получить свежие.

- Сварите кашу, - уже едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить ему, ответила я.

- Никак, - печально ответил повар. – Молока нет, масла тоже, да и крупы мы тоже выбросили, потому что в них завелся хлебный жучок.

- Яичницу сделайте.

- Яиц тоже нет, - развел руками повар.

- А что есть? – слишком резко спросила я, чувствуя еще одну влажную дорожку. Стиснув зубы от отвращения, я потерла бедрами друг об друга, размазывая капли, чтобы те хотя бы не долетели до пола.

- Приправы есть. Вода. Уксус, - принялся перечислять повар. - Немного хэрширонского печенья, но на всех не хватит. Еще есть копченая колбаса, чуток пшенки. Я так сразу не вспомню, может, вы посмотрите?

Проклиная все на свете, чувствуя, как подсыхают липкие следы, обещая сильный зуд, я двинулась на кухню – решать проблемы. В результате до завтрака я так и не попала в купальню. Ноги чесались, но почесать или хотя бы погладить их незаметно не было никакой возможности. Хуже того, из меня время от времени все еще вытекали новые капли. В общем, походка у меня была довольно странной, но этого, к счастью, никто не замечал.