– Эй, крутые парни, где вы были?

Макси бросил свой четвертак на прилавок и сказал:

– Лимонад и пирожные на всех.

За прилавком в грязном фартуке, обернутом вокруг широкой талии, стоял сын Джелли, Толстяк Мо. Он подобрал монету и стал внимательно ее рассматривать.

Патси сердито фыркнул:

– Ты что там рассматриваешь, Толстяк?

Мо пробормотал извиняющимся тоном:

– Ничего, Пат, ничего.

– Отлично, тогда тащи скорее лимонад.

Мы сидели на стульях и с шумом всасывали мягкий крем с русских шарлоток. Мы глазели на электрическую машину для взбивания коктейлей – это была сенсационная новинка для Ист-Сайда.

В дверях появились Джейк Проныра, Гу-Гу и Труба, наши новые друзья с Брум-стрит. Мы обменялись приветствиями.

Джейк спросил:

– Ну что, ребята, не хотите послушать хорошие стихи?

– Стихи? – с сомнением переспросил Макси. – Ты что – поэт?

– У Джейка всегда есть новые стихи и шутки, – сообщил Труба. – Он сам их придумывает.

– Да, грязные штучки, – подтвердил Гу-Гу. – Но классные.

– Такие стоит послушать, – согласился я.

– Ладно, валяй. – У Макса был скучающий вид.

Мы развернулись на стульях, повернувшись лицом к Джейку. Он встал перед нами в позу. С улыбкой на чумазом лице он продекламировал:

Он остановился. Он ждал нашего одобрения.

– Это все? – спросил Макси.

– Да. Вам понравилось? – с надеждой спросил Джейк.

– Дерьмо, – ответил Макси.

Джейк выглядел совершенно убитым.

Труба предложил:

– Попробуй свою шутку, Джейк.

Тот воспрянул духом и снова обнадеженно заулыбался.

– Что общего между Ист-Ривер и женскими ногами?

Никто из нас не знал ответа.

– Чем выше поднимаешься, тем лучше.

Он улыбнулся нам, пытаясь прочесть одобрение на наших бесстрастных лицах.

Мы стали молча прихлебывать лимонад. Труба заметил на прилавке коробку с пирожными. Они втроем поспешили к ней.

Толстяк завопил:

– Эй, ребята, уберите руки. У вас есть монеты?

Труба вытащил долларовую купюру. Джейк Проныра взял ее у него из рук и помахал в воздухе.

Он обратился к нам:

– Ребята, не хотите еще пирожных?

Мы взяли по две штуки на каждого.

Макс спросил:

– Откуда у вас зелень, пацаны?

– Труба обработал одного пьянчугу на Бауери-стрит.

Джейк с гордостью обнял Трубу за плечи.

– А, он был тюфяк, – скромно сказал коротышка Труба. – Я стянул у него еще вот это.

Он показал большой нож.

Я вспомнил про О’Брайена и его нож «специальных знаний», который нужен для достижения успеха. Я увидел в этом что-то вроде знамения. Такой нож должен принадлежать мне. Я должен иметь его у себя. Он даст мне магическую власть, подумал я.

– Можно мне посмотреть, Труба?

Он протянул его мне. Это был нож на пружине и с кнопкой, немецкого производства. Он издал чудесный звук, и из рукоятки выскочило широкое сверкающее лезвие. Тут не могло быть никаких вопросов. Этот нож должен стать моим. Я продолжал открывать и закрывать его под носом у Трубы. Он встревоженно пятился назад.

Макси посмотрел на меня. Он сказал:

– Тебе нравится эта штука, Лапша? Хочешь оставить ее у себя?

– Да, классная вещица.

– Ну так оставь себе, она твоя. Правда, Труба?

Макси повернулся со сладкой улыбкой к Трубе и Джейку Проныре. Они поняли, что улыбочка Макса и мое поведение ничего хорошего им не предвещают. Патси приблизил лицо к Трубе и прорычал:

– Ты ведь подаришь его Лапше, правда, Труба?

Доминик и Косой стояли у них за спиной, готовые к действию. Я продолжал смотреть на Трубу и пощелкивать лезвием возле его горла. На мгновение в кондитерской Джелли воцарилось напряженное молчание. Наконец Джейк нарушил его добродушным смехом: